Малой кровью
Шрифт:
Вообще на этом «положено» очень многое держалось, так казалось Юльке. Прежде всего – положено не опускать руки. И никогда, ни при каких обстоятельствах – не признавать поражения. Что бы ни случилось…
Это бросилось в глаза ещё в школе. Согласно здешнему учебнику новейшей истории, США вовсе не распались на части в результате тяжелейшего экономического кризиса, который после имперского вторжения поразил все страны Земли и прежде всего те, которые держались на высоких и информационных технологиях: Америку, Японию, Европу… Ни фига подобного: США были расформированы по решению ООН согласно какой-то там антимонопольной резолюции – и подчинились, естественно!.. Юлька специально проверила: и точно,
Вот так вот. Согласно, значит, резолюции. А у Пола, между прочим, шесть рёбер сломаны и беспокоят время от времени – перед дождём. А у Варечки осколком мины бедро пробило – так удачно, что если бы влево на сантиметр или вправо на сантиметр, то осталась бы без ноги…
В кафе, обшитом изнутри неошкуренным горбылем, за массивным деревянным столом сидели двое: старик совершенно сибирского вида, борода веником, и лет тридцати женщина, круглолицая, полная, с ненормально большой грудью. На обоих были полотняные рубахи с вышивкой, шорты и светлые кожаные мокасины явно ручной и не очень умелой работы. Старик ел яичницу, женщина пила пиво.
Они не были похожи на тех, кто может преследовать или подкарауливать, но Юлька на всякий случай села подальше от них и так, чтобы видеть и их, и вход. Сумку с клюшками она положила на пол.
В конце концов, из этого «зауэра» можно стрелять и не откидывая приклад…
Надо что-то съесть, приказала она себе – и стала принюхиваться. Всё равно нельзя позвонить, не заказав чего-нибудь – таковы правила, это она знала.
Пахло, в общем-то, неплохо. Жареной картошечкой… помидорами с луком… апельсинами…
Это она и заказала: жареную картошку, пару сосисок, салат из помидоров и кукурузы и большой стакан свежевыжатого апельсинового сока. И – позвонить.
Трубку схватили после первого же гудка.
– Слушаю… – голос Варечкин, но очень хриплый.
– Мамочка… – сказала Юлька и вдруг почувствовала, как ей не хочется врать, просто нет сил… и вообще там что-то случилось… – Варечка, это я.
– Господи, где ты? Что стряслось? Всё в порядке? Ты жива?
– Я жива, жива. И ничего не стряслось… ничего страшного. Варечка, не перебивай, хорошо?
– Да, малыш. Говори.
– Я… во что-то влипла. Не знаю, во что. И как это получилось. Они за мной гонятся. Вернее, ищут. Я не приеду домой… пока не приеду. И вы… будьте осторожнее. Пожалуйста. Потому что я за вас больше боюсь, чем за себя. Понимаешь? Только Полу ничего не сообщай, ладно?
– А в полицию ты?.. Уже приезжал такой симпатичный констебль…
– Дирк? Приезжал? Это здорово… Но они ничем не помогут. Понимаешь, я не знаю, что мне им сказать. Ведь ничего со мной не произошло. Мне даже не угрожали, ничего такого. Я просто подсмотрела… тут… нечаянно… В общем, это потом. Варечка, я смоюсь от них, ты не волнуйся только, хорошо? Я буду звонить время от времени… а потом вернусь. Всё будет нормально. Не переживай. Я тебя люблю. Я вас всех очень-очень люблю.
И, не дожидаясь ответа, повесила трубку – потому что иначе
И лишь потом, сев за столик и обняв стакан с соком, она поняла, что говорила слишком громко и что все на неё смотрят: старик, женщина с пивом и смуглая черноволосая девочка за стойкой.
– Всё в порядке! – громко сказала Юлька. – Не обращайте внимания.
И некоторое время на неё действительно старались не обращать внимания. То есть она смела пресные сосиски и очень вкусную картошку, заедая салатом, поняла, что съела бы что-то ещё – и заказала яичницу с ветчиной… потом сообразила, что не ела почти сутки и не надо бы так наедаться сразу, но эта мысль показалась ей вредной. Впрочем, яичницу она постаралась есть медленно. Подошла девочка-буфетчица и предложила кусок пирога. Юлька согласилась. Пирог был с черносливом и настоящими взбитыми сливками. К пирогу предложили кофе, но она уже подрывалась на местном кофе, чая же настоящего в кафе не было, лишь какой-то травяной (зато шести сортов), и Юлька взяла молочный коктейль – настолько густой, что толстая соломина стояла в стакане торчком.
Когда она заканчивала вытягивать этот коктейль (подмывало попросить ложку) и даже устала, вспотела, осовела, – женщина с пивом встала и пересела за её столик.
– Может, чем помочь? – спросила она. – Подвезти, переночевать?
– Да нет, спасибо, – сказала Юлька. – Я и сама как-нибудь.
– Посоветоваться? Я знаю Гордона Липскера, он раньше был юристом. Возможно…
– Спасибо. Правда, не надо.
– Нам не трудно. Поехали с нами. Бросим твоего приятеля в кузов, а ты отдохнёшь. На себя давно смотрела?
– Не помню, – сказала Юлька. – Сегодня… нет. Вчера.
– Вот, – сказала женщина. – Поехали. Ты, наверное, на каких-нибудь наркошников налетела?
– Вряд ли, – сказала Юлька. – Я думаю, это «адские клоуны» были, только без балахонов…
– Ого, – сказала женщина. – Ты, может так оказаться, круто попала. Где это было?
– В Сан-Клементе. Ночью.
– А потом?
– Долго гнались. Я петляла… Часа два как никого постороннего.
– Ага. Ну, ты от них оторвалась, наверное. Хотя… я бы постаралась с недельку не высовываться.
– Вот и я хочу.
– Ну, правильно. Они тебя рассмотрели?
– Боюсь, что да.
– Плохо. Ну, ляжешь на заднем сиденье, никто тебя не увидит. Мы с Райсом едем на рыбалку. Он глухонемой, но понимает по губам. Вот. А меня зовут Сью. Неделю поживёшь с нами в лесу, а потом эти твари тебя забудут. Согласна?
– Хм…
Юлька, в общем-то, не знала, существуют «адские клоуны» на самом деле или это просто городская страшилка. Якобы вот есть такое тайное или полутайное сборище людей, которые ночами устраивают причудливые и иногда жестокие – а иногда очень жестокие – хэппенинги. Среди них много тех, кто владеет ментальными техниками: эмпатов, телепатов и прочих. Это всё тоже входит в программу: выяснить, чем посильнее унизить жертву, испугать, погубить. Многодневные «загонные охоты» были одним из самых распространённых их развлечений… если, конечно, верить всему, что говорят или пишут в «жёлтых» журнальчиках. А ещё они держат девушек в стеклянных витринах – в каких-то своих секретных домах или гаражах. А ещё…
Рыбалка. Прозвучало слово «рыбалка». Почему это так важно?..
Есть.
Теперь я знаю, куда двигать!
– Спасибо, – сказала Юлька. – Я сообразила, что делать. Ха! Теперь они меня нипочём не достанут…
– И всё-таки…
– Нет-нет. Во-первых… – ей захотелось сказать «кончился порох», но здесь её не поняли бы, а объяснять долго и бесполезно. – Во-первых, я просто не хочу вас подставлять – ну, мало ли что… А во-вторых, я сообразила, куда мне ехать. Они туда не сунутся, а если вдруг сунутся, то им же хуже…