Мальтийское Эхо
Шрифт:
– Нет. Наверное, это будет твоей следующей задачей. Сталин искал и не нашел.
– О! Этот друг всех мелиораторов и литераторов покруче прочих астрологов и алхимиков. Вот и могилу Тамерлана потревожил 21 июня 1941 г. Ему говорили старики-суфии: нельзя! Будет война! Но он ведь "сам с усами". Сын священника, семинарист. Ладно, перезахоронил в секретном месте. Кстати, у этих стариков тоже была "Тайная книга".
Верочка помолчала и добавила:
– Жалею вот, что ничего не "пронюхала" о том, что делали французские масоны на Мальте до появления там Наполеона... Все ведь звенья одной цепи...
– Да, Нити Накала! Нити из сакральных тайн! И вдруг... "скатались" в шаровую молнию!... Сожгла! Но... она фантом.
– Тебе нужно отдохнуть. Выспаться. Вид твой мне не нравится.
Андрей сбросил что-то рукой с головы, слабо искривил рот и покачал головой.
– Я - впечатлительный человек. Я даже на лекциях "завожусь". Вот говорю: Тамерлан, у него было прозвище "железный хромец". Тут же в памяти всплывает Сталин: сталь, сухая рука... А сейчас... море... качка... апостол...
Гостиница "Аврора" вновь, как и на Мальте, располагалась на побережье, у самой набережной, и из окон открывался вид на море. Стрелки часов приближались к одиннадцати и начинался дневной бриз, задувающий свежий воздух в окна.
"Днем дует с моря на нагревающееся побережье. Ночной бриз даёт обратный эффект. Наверное, поэтому ближе к вечеру становится на суше душновато, а ночное купание привлекает", - подумал мужчина.
Через два часа, немного отдохнув, парочка двинулась вдоль набережной в поисках кафе. Они не успели позавтракать на Мальте, а время приближалось к обеденному. Верочка была в прекрасном настроении!
– "Голубизна моря сливается с сияющей лазурью неба", - произнесла она банальную цитату - Не ухмыляйся, Андрей, критики зря ворчат будто новая метафора несет красоту, а старая уносит. Главное, свои собственные мысли и чувства оставить.. сочными. Ой, слово "сочными" возбудило меня: ах, эта итальянская антипаста, паста, пицца!
Андрей Петрович молчал. Ему приснился дурной сон. Бурная река течет сквозь березовый перелесок. Множество небольших парусников, они застревают меж деревьев и тонут. На парусах надписи "Вера", "Надежда", "Любовь", а еще "Талант", "Удача". Чаще тонут "Талант" и "Удача".
– Ты чего молчишь?- недовольно спросила Вера Яновна.
Андрей достал свой телефон:
– Позвони Иришке. Справься: как дела?
– Ой, конечно. Ты умница!
Она сделала короткий звонок.
– Все хорошо. Она в гостинице "Левингстон", это в двухстах метрах от "Авроры". Гуляет, полна восторгов. Взяла напрокат машину.
– Сицилия - "царственный остров, а Сиракузы - жемчужина Великой Греции". Это цитата из учебника по истории Европы. А ты: "паста, пицца...". Я простой уральский парень...
– Нет!
– оборвала его женщина.
– Во-первых, ты - не простой, а во-вторых, наверняка не очень-то и уральский. Ты хорошо знаешь свою родословную?
– Прилично. Лет на двести назад, но с пробелами...
– Расскажи.
– Потом как-нибудь.
– А в моих жилах течет смесь кровей: польская, сербская, немецкая, еврейская и русская.
Андрей опять вспомнил сон: "течет смесь кровей" сассоциировалось с рекой.
– И представь, что мы с бабулей, - продолжала Вера, - по базовому образованию - слависты. У В. Даля мать - немка. А я его словари русских слов и пословиц знаю практически наизусть. Вот так, дорогие "немцы Иваны Ивановичи и Адамы Адамычи". Это цитата из Даля.
Глаза Веры засверкали алмазами, крылья носа и щеки начали знакомо подрагивать. Кураж так был ей к лицу! И мил Андрею!
– Назови слово, - она бросила "перчатку".
– Ну... трость, - мужчина принял "вызов".
Они уже заходили в кафе, прошли вглубь и сели на веранде, прямо у залива. Официант быстро подал меню. Вера просматривала листочки и буд-то читала оттуда вслух:
– "Посох, батог, бадиг, клюка, жердь, палка, шест, жезл с герлыгой". А вот пословица: "Что батюшка лопаточкой сгребал, то сынок тросточкою расшвырял".
Она чувственно вытянула губки, затем облизнула их и продолжила:
– Я пасту с мидиями, брускеты, ризотто, хлеб (здесь великолепный хлеб, вкуснятина, и от него не полнеют) и канноли. А ты?
Андрей, обалдевший от синонимов на его трость, особенно от "жезла с герлыгой", и вновь поражаясь "матрице" памяти этой изящной, удивительной молодой женщины, лишь смог пошевелить губами по-рыбьи и еле подать голос:
– На твой вкус... У меня "отшибло" аппетит... А как будет "аппетит"?
– "Алчба, тоща, алкота, выть", - выпалила Верочка, насмешливо и победно наблюдая за мужчиной.
– Нет, мне определенно... захотелось "выть", - он пришел все-таки в себя.
– Тогда так: пицца "Маргарита", - она уже говорила подошедшему официанту, - La bistecca, il formaggio, Il prosciutto, Vino bianco,... naturale,... il caffe..., il gelato...
– Мы здесь в кафешке и проведем все три дня? Ты взяла еды на это время...
– Здесь так принято, - равнодушно ответила Вера.
– И Бог знает, что нам понравится? Вот что ты можешь рассказать о достоинствах и отличиях сортов российского окорока и ветчины, или испанского хамона, или итальянского прошутто?
Андрей Петрович пропустил последнее мимо ушей и спросил в свою очередь:
– Хотелось бы узнать о наших планах.
– Сначала поедим немного.
И лишь когда весь стол был заставлен тарелками большого размера, бутылками, фужерами и бокалами, и первый бой эти яства проиграли Вере Яновне, та расслабленно и удовлетворенно начала говорить.
– Я сейчас вспомнила Тартуский университет. В 95-ом я проходила там стажировку по семиотике в школе Лотмана. И эта годовая стажировка перевернула мою жизнь. Исследования свойств знаков и знаковых систем (и не только в языках) - теперь моя профессия. И запоминаю, и исследования веду... по знакам, системно. Могу пояснить: это же слово "семиотика" в медицине означает признаки болезней, синдромы. А это все - "знаки". Славянские языки в этом смысле, как и санскрит, отличаются строго нормализованной грамматикой. Корень слова - корень смысла - знак!