Малуша. Книга 2. Пламя северных вод
Шрифт:
– Ха! Не думается мне, что Перынь упустит случай проявить власть даже над такими знатными семьями, как наша, – настаивал Сигват. – А заодно постарается успокоить народ. И чем дожидаться, пока грянет гром, нужно уже сейчас думать, что мы будем делать.
– У меня есть кое-какие мысли. – Сванхейд наконец взглянула на помертвевшую Мальфрид и успокаивающе кивнула ей. – Пока человек жив, не стоит его хоронить.
– Я мог бы оказать тебе поддержку. Этим летом я набрал новых людей в дружину и скоро буду располагать более внушительными силами. И если мы с тобой договоримся, ты можешь быть уверена – я стану защищать невесту моего сына, словно родную дочь.
Более
Именно поэтому противостояние будет особенно страшным, пришло в голову Мальфрид. С детства она немало слышала о подобных предметах и знала: никому не мстят так жестоко, как бывшему господину, утратившему силу. И раз уж так вышло, что выбор Волха пал на девушку из Хольмгарда, старейшины и жрецы с двойной готовностью признают, что пришел срок порадовать божество такой сладкой жертвой.
На лице Сванхейд сквозь личину деланого спокойствия просвечивало огорчение, но не удивление. Слова Сигвата ничуть ее не поразили. Она сразу поверила его известиям. А значит, нет надежды, что Сигват лишь запугивает их, пытаясь добиться своего.
Мужчины молчали, ожидая слова госпожи.
– Да, очень жаль, что внука моего нет дома, – сказала наконец Сванхейд. – Мой внук Берислав при всех его достоинствах отличается порой лишней горячностью и прямотой. И ты знаешь, Сигват, что он сказал бы тебе сейчас?
Бер! При мысли о нем Мальфрид испугалась чуть ли не сильнее, чем за себя. Пока он жив, никакой Ящер ее не получит. И в двойной ужас ее повергала мысль, что ей придется утащить за собой в озеро и Бера, потому что он не смирится с такой участью для нее.
– Он сказал бы, – не повышая голоса, Сванхейд наклонилась вперед, – что ты сам все это и затеял, Сигват. Что ты через Храбровита навел людей на мысль о жертве. И сделал ты это для того, чтобы вынудить меня отдать тебе мою правнучку. Деву из Хольмгарда, наследницу наших властных прав. С такой женщиной в роду ты и правда мог бы требовать, чтобы тебя признали князем в Поозёрье, каким был твой дед Хакон. Возможно, ничего бы и не вышло. Но без моего согласия не выйдет уж точно.
– Ты понимаешь, что все мы на полном парусе мчимся к гибели! – Сигват и не пытался возражать ей. – Святослав бросил эту землю, но требует дани и войска! Боги гневаются на него! Люди оскорблены! Они ухватятся за возможность порадовать Волха и отмстить вашему роду за все: за прошлое и настоящее! За убийства их старых князей! И Призор с его родом! И Будгощ! И Люботеш! Их дедов убили, их сыновей
– Замолчи, Сигват! – Сванхейд больше не могла его слушать. – Из-за своего глупого тщеславия ты натворил бед своими руками, а обвиняешь меня!
– Не я посылаю этот дождь, – Сигват ткнул за оконце, – и не моя вина, что Святослав думает о каких угодно чужих землях, только не об этой, где зародились все его права на власть! Он неугоден богам, отсюда все беды! Я предлагаю тебе средство спастись – уберечь от смерти твою деву, восстановить силу и власть нашего рода здесь, в Гардах! Я знаю, что твое упрямство крепче, чем лоб великана, но уже очень скоро ты пожалеешь об этом!
– Я никому не позволю меня запугивать! – Сванхейд вышла из терпения. – И уж тем более тебе! Убирайся и плети себе удавку где-нибудь в другом месте!
– Я уйду! – Сигват вскочил. – Если ты желаешь погибнуть, то гибни без меня! А я сделал все что мог! Никто не обвинит меня, что я не старался спасти своих родичей. Но никто не спасет обреченного!
Оба его спутника с пристыженными и огорченными лицами встали тоже. Доброта уже не улыбался и ловил взгляд Мальфрид, но она не глядела в его сторону.
Когда Сигват и его родичи ушли, Мальфрид обессиленно опустилась на лавку. Все ее тело одеревенело, но она не замечала.
– Я знала об этом. – Сванхейд повернулась к ней. – Уже два дня. Он сказал правду насчет Перыни. Но не думай, что все пропало. Боги могут и не дать соизволения на жертву. А если дадут – я тебя выкуплю. Мы подберем рабыню или даже свободную девушку. За пять мер жита или две-три коровы многие отцы дадут дочь, чтобы тебя заменить. Они получат спасение от голодной смерти, а дева – почетную участь.
– Ну а если что, можно увезти девушку в Ладогу, – подхватил Бергтор. – Это далеко, воевода Ингорь ее не выдаст.
– У него дружина хороша, – вздохнул Шигберн. – И стены там крепкие, каменные.
«А еще там Бер», – откликнулось что-то в душе Мальфрид на эти слова.
Но нет. Мысль о Бере она отогнала. От беды, которая ей грозила, он не в силах ее спасти. Ища у него спасения, она только погубит его заодно с собой.
– Я думаю, – начала Сванхейд, – мне самой стоит поговорить с кем-то из жрецов. До того, как они обратятся к богам и получат ответ. Постараюсь убедить их, что… Ведь не только Сигват жаждет взять в семью деву нашего рода. Если иного выхода не будет, мы заставим соперничать с Ящером кого-то из… более живых женихов.
– Ты думаешь, кто-то из старейшин посмеет отбивать ее у Ящера в ее год? – усомнился Торкиль.
– Никогда о таком не слышал, – покачал головой Шигберн.
– Я тоже. – Сванхейд вздохнула и не без труда поднялась со своего резного кресла: новые заботы тяжко легли на старые плечи. – Но пока я не вижу другого пути, попробуем этот. Не печалься, моя дорогая.
Она обернулась к Мальфрид и знаком подозвала ее к себе. Мальфрид подошла, и старуха обняла ее, притянула ее голову к себе на плечо. Мальфрид для этого пришлось согнуться – она с удивлением обнаружила, что переросла прабабку. А казалось, Сванхейд выше на голов у – так величественно она держалась.