Мальвина и скотина
Шрифт:
Тьфу! Паскуда!
Додик!
Наш следующий день начался с общения с Валериком. Он позвонил, как только мы сели завтракать.
– Это кто: Галочка или Наташенька?
– елейным голосом спросил вчерашний кавалер.
– Наташенька.
– Прелестно. Радость моя, я хотел бы с тобой сегодня встретиться.
– А Гала как же?
– Мне больше понравилась ты.
–
– Я включила громкую связь, чтобы Светка тоже могла поржать.
– Гала?
– Валерик на секунду замешкался и родил шедевральное: - Гала - это тоже очень хорошо. Приезжай ко мне в гости, Гала.
– С Натальей?
– Зачем же? Мне ты понравилась, - вздохнул Валерик. Печально так вздохнул.
Светка скрутилась пополам, трясясь в беззвучном смехе.
– А когда приезжать-то?
– Да хоть сейчас!
– Чудила моментально воспрянул духом.
– Записывай адрес. Возьмешь такси - я выйду и рассчитаюсь.
– Не надо. У меня есть деньги.
Услышав такое, мужчинка даже хрюкнул от восторга и спросил:
– А ты какую кухню предпочитаешь?
– Я все люблю. Давай на твой вкус.
– Тогда я закажу что-нибудь индийское. Ты не против?
– В самый раз!
Теперь я сама еле сдерживала смех. Закажу что-нибудь индийское, бля! За полтора евро - кастрюля риса и лепешки, чтобы накормить всю голодную индийскую семью из восемнадцати человек
– А пить что будем?
– Полагаюсь на твой вкус.
– Тогда Канарское вино. Тебе же оно понравилось?
– Безумно.
– Я уже отвечала короткими репликами, чтобы не заржать в голос.
– Может, кино посмотрим? У меня недалеко прокат. Тебе какие фильмы нравятся?
– Тинто Брасса.
– Оооо, - только и смог выдавить из себя Валерик.
– Жду!
После того как мы со Светкой по-гусарски проржались, я глубокомысленно изрекла:
– Нда… Лох - это особая форма жизни!
Остаток дня мы маялись от скуки и потому дико обрадовались, когда услышали муравьевские вопли.
– Приехал, родимый! Сейчас развлечемся, - бодро вскочила с кушетки Светка.
Как мы и предполагали, Витюшка был не один: его сопровождали два пузатых лохопеда в гавайских рубашках и бюджетно пригламуренная блондинка лет двадцати, нервно мнущая в тонких руках Светкиного шпица.
– Тебе кто переодеться разрешил, кура глупая?
– орал Апостол на бедную Тильду, которая таращилась на него непонимающим взором и улыбалась.
– С приездом, милый, - нарочито любезно поприветствовала подруга своего экс, в ответ на что он выдал грозное:
– И тебе не хворать, падла!
– А я и не собираюсь: это вам время тлеть, а нам - цвести, - быстро нашлась Светка.
– Мальвиночка, познакомься, это Санек и Вовчик - главный инженер и финансовый директор Сталегорского металлургического комбината. Подхалимы-виртуозы.
– А дивное создание с бледными ногами - оно кто? Главбух?
– спросила я.
– Шпицедержатель, - ответила подруга и протянула руки к своей псине: - Здравствуй, маленький! Иди к мамочке!
– Захлопни пасть! Это Лариска, моя девушка!
– взревел Муравьев-Апостол.
– А это Мальвина - девушка Забелина. Не забыл?
– многозначительно подняла брови подруга.
– У, блядь!
– Витюшка сделал угрожающий жест рукой в сторону Светки, сплюнул на пол и проорал: - Десантура! За мной!
И прибывшее стадо просайгачило на второй этаж вслед за своим предводителем. Блондинка оступилась, что было встречено Витюшкиным воплем:
– Лариска, не отставай! И помни: отряд не заметит потери бойца! На абордаж!
– А почему десантура-то? Он что, служил?
– спросила я.
– Неа, но зато у него менталитет десантника, напившегося по случаю дня ВДВ. А вообще хорошо, что он приехал, правда? Сразу жизнь как-то закипела!
– Absolutely! Он такой смешной!
А вот в два часа ночи я уже так не думала: Витюшка со свитой горланил в гостиной в караоке.
В мою дверь постучали.
– Спишь?
– спросила Светка.
– Сном Ильи Муромца. Под «Гоп-стоп» заебись как спится.
– Пошли посмотрим, что у них там происходит.
И мы пошли. Впрочем, ничего удивительного у них не происходило: Санек и Вовчик прыгали, выбрасывая вперед сытые волосатые ляжки («Это называется канкан», - пояснила подруга). Лариска переминалась с одной ходули на другую, напоминая то ли девку на подтанцовке у Шуфутинского, то ли девку, которая очень хочет писать. А звезда вечеринки старательно выводил: «Ты шубки беличьи носила, кожу крокодила, Все полковникам стелила, ноги на ночь мыла, Мир блатной совсем забыла, И перо за это получай!»
Таких веселых ночей у нас было еще три. «Десантура» свалила только в пятницу утром, доведя нас до состояния хронического недосыпа. Но оно того стоило: подруга стала единственной владелицей виллы «Святая Зинаида».
После завтрака она стояла на табуретке и собственноручно прибивала к двери позолоченную табличку «ZINKA ZAMSHELAYA PROBL’AD’».
– Этот стук - лучшая музыка для моих ушей. Не менее прекрасная, чем удары земли о крышку Зинкиного гроба. Господи, какая же я счастливая!
– Светка обернулась и посмотрела на меня.
В тот момент она походила на святую: босые ноги, белый сарафан ниже колен, длинные светлые волосы, блаженная улыбка и огромные, полные слез голубые глаза. Только вместо креста Светка прижимала к груди молоток. Она была иконописна!
– Слушай, Мария Магдалина, а табличку ты когда успела изготовить?
– улыбаясь такой картине, спросила я.
– Еще при ее жизни. Вместе с другими аксессуарами. Помню, я к ней со всей душой подхожу и говорю: «Мама, смотрите, какие каталоги. Давайте вместе выберем вам и гроб, и памятник, и оградку, и скамеечку. Да все что захотите!» А она вместо благодарности как кинет в меня костылем и заорет: «Кыш отсюда, мандавоха бесстыжая!» Ну я и пошла себе, смиренная. Пошла и сама все заказала. И табличку тоже. Потому что верила и молилась. Молилась и верила.