Мальвина на ужин
Шрифт:
— Я не привыкла в своей жизни рассчитывать на кого-нибудь коме себя. И хотела бы так и продолжить.
— Привыкай! Ты на что рассчитывала, когда соглашалась на ужин с Бэллой? На хороших и честных людей, которые пригласили тебя заработать денег просто так? Ты задумывалась вообще, с чего это тебя позвали вилять задницей в блестящих шортах, ничего не требуя взамен?
— Я… У тебя конфликт с Бэллой, так?
— Эту тему мы пока трогать не будем. Ты запомнила?
Я опять кивнула.
Тут до меня дошло. Если бы я не понравилась Ярославу, если бы… что вообще могло
— Скажи, а ребята из группы знали, что я… жертва?
— Правильное слово, кстати, ценю.
— И?
— Знали. Особенно толстый.
— Филипп-Артемон? — вырвалось у меня. — он спрашивал у меня, могу ли я водить машину. Не знаешь, зачем он это спрашивал?
— Что ещё?
— Что в прошлый раз какой-то они ставили «Бриллиантовую руку», и девушка там была, которую хотели на моё место, но не взяли. Где сейчас эта девушка?
— Она брюнетка. Я её помню. Не подошла, я же тебе объяснил. Очень красивая, кстати.
— Но где она?
— Вероника, там много вопросов.
Я рассказала ему эпизод с полицейским в парке, который мне показал фотографию Филиппа.
— Это не очень хорошо. Значит, они тебя поставили на карандаш. Но Бэлла не боится ментов.
— Но я-то боюсь Какой ещё карандаш? Может, мне в полицию пойти?
— Всё, хватит. Ты сидишь здесь три дня, как солнечный зайчик. Тебя нет. К двери не подходишь. Вон, видишь занавески на окнах? Они светонепроницаемые, вечером придётся их задёрнуть.
Я пошла в ванную комнату и встала под душ. Ярослав оставил меня в покое. Получилось, он меня от чего-то спас. Но от чего? От рабства? Я слышала про такое, что девушку могут украсть, и никто её не найдёт. Вот так, среди белого дня. На работе всё будет обставлено, что я уехала, а Светке быстро закроют рот, потому что она не поверит и начнёт меня искать. А маме? У Светки, кстати, есть мамин телефон, она и сейчас начнёт звонить, если почует враньё.
— Ярик, у меня есть напарница Света, она начнёт меня искать, если скажут, что я уехала, имей в виду.. Тебе надо к ней сходить и сказать, чтобы она сидела и молчала. Я волнуюсь за неё.
— Хорошо. Я подумаю, — он отнёсся к моей просьбе с пониманием, что меня очень порадовало.
— Она только… знаешь… болтливая очень. Ну, её надо предупедить, чтобы она никому ничего не говорила. Она хорошая, и у неё маленький сынок.
— Не надо перегибать, солнечный зайчик. Я всё контролирую. Мне было бы намного сложнее потом тебя найти, — он нежно поцеловал меня в щёчку и прижал к себе.
— Не говори, мне жуть, как страшно. Солнечный зайчик — очень длинно, а просто зайчик я не хочу.
— Значит, пока остаётся Вероника.
Я рассматривала его ладонь: интересных линий было полно, как и разных треугольников и звёзд.
— Наверное, Бэлла не одна такая, скажи?
— Мне пока достаточно.
Может, он тоже мент или фсб-шник? Может, он притворяется бизнесменом, а на самом деле занимается тем, что разоблачает преступников? Но я не стала это озвучивать. Мне тоже пока было достаточно, да и потом, когда люди говорят всё сразу, то опускают много подробностей, чтобы быстрее закончить, а если спрашивать по чуть-чуть, то узнать можно больше.
— Спасибо тебе. Ты, кажется, меня спас от чего-то очень опасного и страшного.
— Но, я надеюсь, ты не жалеешь, что мы познакомились? — он опять обнял меня и дотронулся до груди. Потом рука коснулась бедра и стала забираться выше. Розовое облако не заставило себя ждать, тут же окутав двух влюблённых красавчиков своими сладкими взбитыми сливками с примесью волшебной клубники. Конечно, я ни о чём не жалела, нашёл, что спросить.
Утром я накормила его завтраком, стараясь сделать всё вкусно и красиво, и он ушёл до шести-семи. Телефон забрал.
— Я делаю это для своего спокойствия. Да, кстати, простыни постарался убрать, так что не повторяй, пожалуйста, свой цирковой номер. Я приду. Если вдруг, слушай меня внимательно, если вдруг ты почувствуешь опасность или что-то неординарное, ставишь на балкон вот этот красный стул, — он показал мне рукой на красный пластиковый стул, который стоял у стола, — договорились?
— Прямо кино какое-то. Зайди к Свете, пожалуйста, не забудь, и не напугай её, — хихикнула я, — она не знает, что мы знакомы, я ей ничего не говорила.
— Читай книжки и смотри телек, завтра, может, оставлю тебе телефон, но сегодня будет так, как я сказал.
Ярослав ушёл. Я осталась с книжками, которых было, очень немного, в основном классика в дорогих изданиях: Бунин, Толстой, Тургенев, Набоков, книги по психологии и артальбомы, но их тоже было от силы двадцать-двадцать пять штук. Телевизор привлекал больше, можно было выйти в интернет и смотреть ролики про тайны Санкт-Петербурга, великанов и разные альтернативные рассуждения о человеческой истории. Настроения пока на такие вещи не было.
Я пошла на кухню, достала из морозилки замороженных кальмаров и приготовила себе, что смогла. Получилось вкусно. Медленно и задумчиво съела почти всю приготовленную пачку. Время тянулось, я немного переживала, как всё там обошлось с Бэллой, и смогу ли я вообще безопасно появиться на работе. У меня остался страх и неприязнь к Бэлле. Если она готовила меня на сожрание каким-то там важным придурком, скорее всего, более-менее высокопоставленным чиновником, то жалеть мне о разорванных отношениях с этой дамочкой не стоило. Также как и об отношениях со всей компанией так называемых артистов. Они, видите ли, долго меня ждали, но Мальвина убежала. Наверное, Бэлла будет мстить, и помочь мне смог только Ярослав. Получилась, блин зависимость, а этого я никогда не любила, даже такая, с любимым мужчиной. Я попала. Нежданно-негаданно. Глупость с моей стороны можно было оправдать неопытностью и доверием к богатым людям, но положение не меняло. Мне даже захотелось избавиться и от Ярослава, прокрутить плёнку и вернуться на неделю назад, когда я смиренно училась и работала продавщицей за какую-то там зарплату, которая давала мне возможность, по крайней мере, спокойно спать. Хотя отказаться от Яркого Ярика даже в мыслях оказалось сложновато.