Мальвина
Шрифт:
В ресторане нас встречает официант и проводит до столика, где уже ждет Донский с женой и — что ха хрень?! — какой-то мелкий задрот в щегольском костюме и прической с выбритыми висками. Судя по тому, что он как две капли оды похож на жену Донского, это — та самая кровиночка, во благо которой отец вджобывает (простите мне мой неуместный слэнг, но иначе никак!) денно и нощно. Выпускник Беркли, большой активист и чуть ли не финансовый гений.
У меня есть нюх на определенный сорт людей. Чутье, как у гончей. Я слышу запах долбоебов, которые могут и обязательно испортят мне жизнь. Даже если мы видимся первый
— Влад, — Донский, сволочь такая, считает, что внушительный мозоль и седина позволяют ему обращаться ко мне по-отечески. — Хочу познакомить тебя с моим сыном, Никитой.
— Надежда семьи, как же, как же. — От фальшивой улыбки челюсти сводит так сильно, что боль простреливает за уши.
— Отец много о тебе рассказывал. — У пацана, как для его роста, основательный бас.
Мы жмем друг другу руки, и я замечаю, что молокосос снова стреляет глазами в Машу. Делаю мысленный вздох и стискиваю его ладонь до ощутимого хруста. Парень дергается, пытается вырваться из хватки, но я продолжаю трясти его руку, потому что еще не решил — оторвать ее сейчас или потом, без свидетелей?
— А это Маша — моя жена. Маша, мой деловой партнер — Дмитрий Викторович Донский. Дмитрий Викторович — Маша, моя жена и мое самое ценное сокровище.
Маша, к моему большому удивлению, совершенно не тушуется, но что-то в ее поведении настораживает. Этот взгляд с едва заметным прищуром и то, как она потирает подошвой туфли пол, настораживают. И разгадка не задерживается.
— «ГринХаус»? — произносит Мальвина.
— О, наслышана? — покрякивает довольный Донский, а мне хочется примерить на себя колпак Гендальфа и сказать известный мем: «Беги, глупец!» Потому что лицо у Маши хуже, чем у гончей, которой дали команду фас. А ведь мы еще даже не сели за стол. — Интересуешься делами мужа?
— Работаю в детском саду номер сто тринадцать, «Гнездышко». — Она четко выговаривает каждое слово.
Я кладу ладонь ей на плечо, но Маша сбрасывает ее нервным жестом. А вот Донский переменился в лице и явно раздумал отвешивать комплименты моей малышке. Таким образом я понимаю, что они понимают друг друга без слов.
— Ваша застройка незаконна, — неожиданно для меня высоким штилем начинает излагать Маша. — Детский сад будет стоять, где стоит, а ваше казино стройте в другом месте.
— Какое казино? — недоумевает Донский.
Они бодаются взглядами, а я все больше зверею от того, что задрот, невзирая на безмолвное внушение, снова трет глазами ноги моей жены.
— Что происходит, Димочка? — подает голос его жена. Если у сынка бас, то у нее — высокое куриное кудахтанье, да и выглядит соответствующе. Наверняка целый вечер выслушивала от Донского, что чадо уже слишком взрослое, чтобы подтирать ему нос на людях.
— Маша, на два слова. — я все-таки беру ее за плечи, и отвожу в сторону. — Мы вернемся через минуту. Посмотрите пока меню.
[1] Влад имеет в виду рассказ «Вождь краснокожих» (есть так же одноименный фильм и снятый по мотивам чудесный советский мультфильм «Чертенок с пушистым хвостом»)
Глава
Мальвина упирается, но хоть не тормозит пятками об пол. Я не то, чтобы нежно — нежностью мою фурию сейчас точно не вразумить — толкаю ее в женский туалет. К счастью, внутри никого.
— А теперь спокойно и коротко: что у тебя к Донскому?
— Он хочет снести детский сад! — взрывается Маша. — Полгода вели судебные дела. Писали во все инстанции, устраивали акции протеста вместе с родителями — ничего не помогло.
Ах вот оно что. Пытаюсь вспомнить место, где расположен детский сад. Ну да, рядом парк, комфортная зеленая зона. Лично я бы казино не рискнул строить, а вот элитный коттедж — запросто. Да и насколько я знаю Донского, он в основном занимается строительством мелких объектов. Именно поэтому мы с ним сработались — нет конфликта интересов. Так что с вероятностью в двести процентов информация о казино свалилась с потолка. Но сути это все равно не меняет.
— Если есть решение… — пытаюсь начать я, но Маша тут же обрубает.
— Ты ведешь дела с человеком, который хочет лишить детей садика.
— Справедливости ради, солнышко мое, я не обязан знать обо всех делах всех моих партнеров.
Лучше бы, конечно, я этого не говорил, потому что Маша явно ожидала услышать другой ответ. Вероятно, даже покаяние и клятву немедленно бросить в рожу Донскому если не белую перчатку, то хотя бы крабью клешню. У меня до чертиков хорошее настроение, потому что в воображении всплывает лоснящаяся физиономия Донского, которого я методично хлещу клешней.
— Что смешного? — шипит змеючка, целя каблуком мне в носок.
К счастью промахивается, снова теряет равновесие, и на этот раз я основательно хватаю ее под подмышки. Приподнимаю и без заминки сажаю на мраморную столешницу возле раковины. Зажимаю ее руками по обе стороны бедер и стараюсь не думать о том, что в такой позе я мог бы запросто задрать это милое платье до самой талии.
— Маша, а теперь серьезно, — фиксирую ее взгляд своим, стараясь выглядеть максимально бескомпромиссным. — Донский — мой деловой партнер и у нас есть некоторые общие дела и интересы, но к садику я не имею никакого отношения. Это бизнес, солнышко мое.
— Что это за бизнес такой, из-за которого дети остаются на улице?
— Вот такой хуевый бизнес, — вздыхаю, поздно соображая, что выразился жестче, чем собирался.
— Матерщинник! Не трону я твоего Донского, не бойся, — милостиво уступает королевишна. — Но если он начнет первым…
— … ты будешь держать на замке свой хорошенький ротик. А я взамен пообещаю разведать, что там с твоим садиком.
Вот этот восторг на ее лице, неподдельная радость и искры счастья — вот она, буря, которой я так и не дождался в модном бутике. И я немного тяну время, чтобы насладиться ее искренней улыбкой. Отбросив в сторону все пошлые мыслишки и коварные планы, я просто впитываю ее эмоции. Знаете, это все равно что одним махом хлопнуть качественной текилы: бьет наповал, вышибает мозг прямым выстрелом в висок. И мне нравится, что она на миг расслабилась и, довольная, покачивает ножками. Инстинктивно тянусь, чтобы попробовать еще раз взять ее на абордаж, но Мальвина тут же подбирается, спрыгивает и поправляет платье.