Малые возможности

Тырин Михаил Юрьевич

Это был сотрудник нашей фирмы – жирный черный кот, которого за вредность мы прозвали Никотином. Он был бездомным, Аллочка пожалела и приютила его, и вот теперь я пожинал плоды ее доброты.

Видимо Эльзе и Максиму удалось надежно спрятаться. Никотин направился ко мне.

Он подошел и начал внимательно рассматривать мое убежище то одним глазом, то другим. Затем приблизил голову и шумно вдохнул. Поток воздуха едва не вынес меня наружу.

У котов очень нежные органы чувств. Я затаил дыхание, но, видимо, мерзкое животное все-же учуяло

меня. Я понял это, когда он начал выцарапывать меня из щели когтями.

Острый крюк размером в половину моего роста царапнул по линолеуму, и чуть не разодрал на мне комбинезон. Это повторилось несколько раз.

– Кис-кис-кис, – тихонько позвал я.

Никотин вздрогнул и убрал лапу под себя. Он смотрел на меня немигающими глазами, а я лепетал какую-то чушь:

– Хороший котик! Хоро-о-оший! Иди отсюда. Иди, лови мышек. А я невкусный. От меня животик заболит. Иди котик, погуляй. Иди, кисонька, а то я завтра тебе устрою….

Мой монолог так заинтересовал Никотина, что он вскочил и начал расцарапывать линолеум обеими лапами. На меня посыпалась какая-то труха.

– Мерзкая зверюга! – закричал я. – Пошел отсюда! Пошел! Я тебе завтра все усы повыдергиваю, ненасытная твоя рожа! Ты кого хочешь сожрать?! Ты вспомни, кто тебя кормит и жалеет, свинья усатая!

Вдруг я услышал щелчки. Кто-то из ребят опять начал стрелять. Микроскопические пули не могли повредить коту, они лишь пощекотали его. Он поднялся на задние лапы и начал отмахиваться передними от неведомого неприятеля, а я воспользовался случаем и что есть сил пополз вдоль щели. Клянусь, я побил рекорд скоростного ползанья, ибо сам не заметил, как достиг стенки и спрятался под плинтусом. Следом подоспела Эльза – ее укрытие располагалось вплотную к моей "траншее".

Никотин обнюхал еще раз мое недавнее убежище и побрел к скамейке. Он оттолкнулся от пола и приземлился прямо у Лехи на животе. Тот даже не хрюкнул. Кот зевнул и прикрыл глаза.

Если мы с Эльзой, можно сказать, спаслись, то с Максимом дело обстояло гораздо хуже. Он спрятался в пачке из-под сигарет, что валялась на самом виду посредине комнаты. И едва он начинал шевелиться, Никотин открывал один глаз и переставал сопеть.

Мы с Эльзой беспомощно наблюдали за тихим противоборством кота и Максима, пока мне в голову не пришла одна мысль. Я лег поудобнее, положил под ствол карабина высохшую чаинку и прицелился в наш верный электрокар, стоявший неподалеку возле стеклянной трубы.

– Что ты делаешь? – сердито зашептала Эльза.

– Не мешай, женщина, – ответил я, не оборачиваясь.

Следовало прицелиться очень хорошо, чтобы попасть в контактный блок, не повредив механизм. Первая пуля попала в дверцу. Я сосредоточился и выстрелил еще раз. Заряд проломил пластик чуть левее, кар вздрогнул. А затем, медленно набирая скорость, наша игрушечная машинка покатилась по полу.

Никотин вскочил, завис на мгновение в воздухе и ринулся за ней.

Максим все понял. Он вынырнул из своего коробка и помчался к нам. Через

несколько секунд мы снова были вместе и, тяжело дыша, наблюдали, как кот сражается с электромобильчиком.

– Что дальше? – спросил Максим, когда отдышался.

Вопрос был обращен, скорее всего, ко мне. Но я сделал вид, что не расслышал. Вмешательство Никотина перечеркнуло все наши планы, а времени оставалось все меньше.

– Тут какая-то щель, – сообщила девушка. – Похоже, вход в другое помещение. Давайте посмотрим.

Мы проползли в заросшее грязью отверстие и оказались в просторной комнате, заставленной конторскими столами.

– Это офис другой фирмы, – объяснил я. – Они занимают смежное помещение. Торгуют, кажется, лесом.

– Это очень здорово, что они торгуют лесом, – язвительно сказал Максим. – Для нас это просто спасение.

– Не надо нервничать, – сказала Эльза. Она смотрела куда-то вверх, заложив руки за спину. Потом она позвала меня.

– Алик, там в аппаратной есть телефон?

– Есть, а что?

– Видишь, со стола свисает провод? Это, видимо, кнопочный телефон. Мы можем позвонить твоему Лехе.

– Да? И как ты собираешься поднять трубочку?

– Ее не обязательно поднимать. По-моему, это стандартный офисный «Панасоник» со встроенным громкоговорителем и микрофоном. Достаточно нажать кнопку…

Максим посмотрел на подругу несколько удивленно, а я поразмыслил немного и вынес вердикт:

– Ничего не выйдет. Он нас не услышит, как бы мы не надрывались. Наши связки уменьшены в сотню раз и звучат в другом диапазоне.

– Но ведь ты как-то разговаривал с ним там…

– Да. Через преобразователь.

– Постойте! – воскликнул Максим. – Чего мы мучаемся! Надо было сразу вызвать его в микрофон!

– Если бы все было так просто, – сказал я, – то мы не поперлись бы сюда. Но интерком выходит в другую комнату. Так что, поговорить с Лехой нам не удастся никак.

– А нам необязательно с ним говорить. Хотя бы только разбудить.

Я решил, что мысль разумная. Леха проснется от телефонного звонка (может быть), увидит нашу машинку, вспорет брюхо Никотину и, убедившись, что нас там нет, затеет поиски. А там уже мы как-нибудь дадим о себе знать.

– Меня смущает один вопрос, – сказал я. – Как мы залезем на стол?

Максим уже стоял возле стола и со злостью пинал его ногой.

– Почему? – негодовал он. – Почему паршивые мухи и тараканы могут ползать по стенам, а я – нет.

Я прошел вперед, прикинул, нельзя ли забраться по телефонному проводу, потом решил, что это слишком рискованно.

Из приоткрытой форточки подул ветерок, качнув занавеску.

– Занавеска! – заорал Максим. – Она как веревочная лестница!

Мы помчались к окну. Занавеска примыкала вплотную к столу. Залезть по ней наверх, как нам показалось, не составляло труда.

– Наверх! – скомандовал я, и мы начали карабкаться, как пауки, рискуя, что первый же порыв ветра сбросит нас на пол.