Малыш и Буйвол
Шрифт:
– Что происходит? – старый Халтет ковылял от своего дома, шаркая босыми ногами, поднимая пыль.
– Нам надо размяться! – крикнул ему Малыш.
Буйвол бешено вращал меч над головой. Пел рассекаемый воздух.
Малыш жонглировал стрелами – выдергивал из колчана, бросал на тетиву, стрелял вверх, сначала невысоко, потом все выше и выше, подхватывая падающие стрелы, снова выпуская их в воздух, и успевая выхватывать из колчана новые. Четыре стрелы кувыркались в небе… Пять… Шесть…
Буйвол перехватил меч.
Малыш упустил одну стрелу –
– Не порти мои стрелы! – крикнул товарищу Малыш. – Их и так немного.
– Ты чуть меня не подстрелил! – рявкнул запыхавшийся Буйвол.
– Ну так что? Проверим друг друга на скорость?
– Давай!
Буйвол очертил клинком в воздухе замысловатую фигуру, точным движением вогнал меч в ножны, остановился, огляделся.
Народу прибыло.
Селяне близко не подходили, они стояли возле своих домов небольшими группами, глазели, переговаривались. Шалрой разговаривал с кем-то незнакомым, часто кивал, улыбался. Айхия сидела рядом с дядей, в разговоре участия не принимала, но тоже кивала, и так же улыбалась. Халтет обходил людей, что-то негромко втолковывал им, показывая на бойцов. А пацаны уже сняли с тополя сломанные стрелы и теперь рвали их из рук друг у друга.
– Начнем?
– Начнем!
Малыш достал из колчана все стрелы, кроме одной. Сегодня утром он отбраковал ее, снял с нее наконечник и, чтоб отличать от других, перевернул оперением вниз. Теперь же он вернул ее в нормальное положение, а остальные стрелы сложил на обочине дороги. Состроив страшную мину, погрозил пацанам, предупредил – эти не трогайте!
Буйвол массировал запястья и исподлобья следил за приготовлениями товарища.
Малыш поправил колчан с единственной стрелой, опустил его низко, к самому бедру, под правую руку. Похлопал по нему ладонью. Кивнул удовлетворенно.
Буйвол чуть расставил ноги, воткнул мыски сапог в землю, укрепился. Коснулся пальцами рукояти меча, ухмыльнулся.
Они стояли в четырех шагах друг от друга. Слишком близко для стрельбы из лука, слишком далеко для удара мечом. Условия для обоих были одинаково неудобны. Выиграть состязание должен был самый быстрый.
Раньше всегда побеждал Малыш.
– Я готов, – объявил Буйвол, разведя руки в стороны.
Малыш взял в левую руку лук, опустил его, кивнул:
– Я тоже…
Селяне прекратили все разговоры. Они, не понимая толком, что сейчас происходит на дороге, с любопытством разглядывали застывших воинов.
Состязание началось.
Малыш и Буйвол пристально следили друг за другом. Кто первым схватится за оружие? Левая рука Буйвола замерла возле рукояти меча. Правая рука Малыша зависла над единственной стрелой в колчане. Лица бойцов закаменели, только прищуренные глаза жили.
Невесть откуда взявшееся посреди деревни перекати-поле ткнулось в ногу Буйволу, но боец этого не заметил.
Ветер дунул пылью в лицо Малышу, но стрелок не моргнул.
Четыре
Если мечник нападает первым, он открывается.
Если первым атакует лучник – противник клинком может отбить стрелу или просто уклониться, и тогда вторую уже не достать.
Четыре шага – та самая дистанция, когда преимущества нет ни у одного, ни у другого.
Буйвол ждал, когда дрогнет рука Малыша. В этот самый момент он выхватит меч, держа его обратным хватом, острием вниз, коротким взмахом собьет стрелу, скользнет к лучнику… И на этот раз окажется быстрей.
Малыш знал, чего ждет Буйвол. Не в первый раз они играли в эту игру. Единственный шанс мечника – сбить стрелу в полете. Впрочем, он может попробовать и другую тактику – стремительный бросок вперед, качнувшись чуть в сторону, уходя с линии выстрела и одновременно выхватывая меч из ножен стремительным отточенным движением.
Но их разделяют четыре шага.
Выхватить стрелу, бросить на тетиву – нужно ничтожное мгновение.
Рвануть меч из ножен – необходим лишь миг…
Они ждали.
Руки у обоих уже затекли, онемели.
Малыш чуть шевельнул указательным пальцем.
Буйвол слегка повернул ладонь.
И вдруг…
Крестьяне ничего не поняли – они увидели лишь, как оба воина ожили, как дернулись их руки, сверкнула сталь, хлопнула тетива, взметнулась из-под ног пыль.
– Проклятье! – рявкнул Буйвол, грудью наткнувшийся на стрелу.
Малыш, отскочивший в сторону, залился хохотом.
– Это жульничество! – Буйвол с лязгом вогнал меч в ножны. – Четыре шага – слишком много!
– Ты знаешь, что тут все честно.
– Нет! Нечестно!
– Ладно тебе! Может быть ты и опередишь меня когда-нибудь. Скажем, если у меня будет понос или я не посплю пару ночей.
– Как-нибудь мы повторим!
– Обязательно! – Малыш подошел к набычившемуся товарищу, похлопал его по плечу. – Не хмурься, друг! Признай очевидное – я двигаюсь быстрей тебя.
Буйвол фыркнул, почесал переносицу. Повторил:
– Четыре шага – это слишком много.
– Я быстрей тебя, да?
Буйвол долго смотрел куда-то в сторону. Потом нехотя признал:
– Да… Зато ты дохляк!
Малыш ослепительно улыбнулся:
– Ну, бороться в рукопашную с тобой я ни за что не буду.
Буйвол хмыкнул:
– А может как-нибудь попробуем?
– Разве только при одном условии.
– Каком?
– Я свяжу тебе руки за спиной.
Они рассмеялись вместе.
Зрители зашевелились, поняв, что представление закончилось, заговорили вразнобой, обмениваясь впечатлениями. Мальчишки, крича, побежали к огородам – все никак не могли поделить две сломанные стрелы. Шалрой поднялся, направился к Халтету. Какой-то парень тут же подсел к улыбчивой Айхии, стал что-то живо рассказывать. Компания помятых мужичков направилась в жидкую тень тополя. Пожилая женщина прикрикнула на расфуфыренного чужого петуха, отогнала от своих кур. Где-то скрипнуло закрываемое окно. Хлопнула дверь.