Малыш от чужого папы. Неслучайная связь
Шрифт:
– Сквозняки в поезде, - хмыкаю я и удивляюсь, насколько равнодушен мой тон.
Кажется, начинаю привыкать к неловкой ситуации. Если мыслить логически, папа ничего не знает, Мейер вряд ли будет распространяться о нашем ночном приключении. Мне не о чем беспокоиться. А соседство с Артуром… переживу как-нибудь. В конце концов, сейчас именно он – гость в нашем доме, а не наоборот.
Папа заводит с Мейером беседу о бизнесе, полностью завладевая его вниманием. Осмелев, исподлобья поглядываю на цербера. Серьезный,
При других обстоятельствах он бы мне… понравился. В нем собраны черты, которые я ценю в мужчинах.
Но отношения, что начались со случайного секса, обречены на провал. Да и не нужны они мне. Я лишь хочу ребенка. Родить для себя - и ни от кого не зависеть.
Ковыряюсь в своей тарелке, не решаясь попробовать блюдо австрийской кухни, название которого даже не выговорю. Вилкой отделяю макароны от капусты, а свободной рукой подпираю подбородок.
– А картошки фри нет? – бубнит Софи.
– Я бы тоже не отказалась, - соглашаюсь со вздохом.
Пересекаемся взглядами и обе тихо хихикаем.
Мейер умолкает, смотрит на нас. И эта тишина хуже ссор и криков. Потому что не знаешь, чего ожидать.
– Сонечка, положить тебе еще что-нибудь? – срывается со стула Алина. Наверняка опять по указке матери.
– Софи, - исправляет ее бусинка.
Не дожидаясь ответа, Алина вываливает на ее тарелку огромную отбивную с каким-то непонятным соусом.
Малышка морщится, отодвигается от стола.
– Я не ем мясо, - заявляет неожиданно. – Я вегетарианка, как мама, - добавляет громко и подбородок вздергивает.
Четко вижу, что это вызов. И брошен он не кому иному, как собственному отцу.
Мейер молчит, стиснув зубы. Рвущиеся наружу эмоции пытается усмирить. Гнев и… боль. С удовлетворением отмечаю, что на дочери он не срывается. Держится до последнего.
– Я заменю тарелку, - беру посуду и поднимаюсь из-за стола.
Расправляю плечи, пытаясь сбросить с себя внимательный взгляд Артура. Шагаю бодро и уверенно, насколько позволяет подвернутая нога.
За мной бежит Алина с твердым намерением помочь, которое испарятся сразу же, как мы оказываемся на кухне. Она опирается о барную стойку и скучающим взглядом наблюдает за мной.
Заглядываю в холодильник, пытаясь найти там «нормальную еду» для бусинки. Достаю картофельное пюре, зелень, огурцы и помидоры, а еще большой желтый перец.
– Зачем ты?.. Это твой папа готовил, - сводная сестра морщит нос, покосившись на кастрюлю с картошкой.
Не могу сдержать теплой улыбки. Знаю. Мачеха не сильна в кулинарии, а вот отцу пришлось научиться. После того, как умерла мама и мы остались вдвоем. Тогда папа полностью взял на себя заботу обо мне. И справился с задачей, как бы тяжело ему не было.
– Вот и отлично, - довольно тяну я. – Овощи помой, - киваю в сторону раковины. – И нарежь.
Алина
– Хотя… сама нарежу, - вздыхаю, устало качая головой.
Разогреваю и накладываю картофельное пюре, ложкой придаю форму.
– Алин, зачем тебе все это? – вопрос срывается с моих уст сам собой. – Тебе нравится Мейер? – уточняю, хотя и так знаю ответ.
Вижу и чувствую ее отношение. Артур явно не герой ее романа.
– Конечно, - мгновенно откликается Алина.
– Ты видела, какая тачка у него?
Едва ли не прыскаю от истеричного смеха. Да уж, видела. И внутри была. Полуобнаженная, завернутая в плед. Боже! Будто кто-то другой вселился в меня этой ночью.
– Кхм, - пытаюсь обуздать эмоции. – Тебе же с человеком жить, а не с его… кхм… тачкой, - говорю на ее языке.
Бросаю в рот кусочек огурца, чтобы занять себя чем-то. Не понимаю, в чем дело, но сейчас я невероятно раздражена. Возвращаюсь к сервировке блюда для бусинки, успокаивая себя этим.
– Ну-у, человек, - тянет Алина. – Староват, конечно. Зато помрет раньше и оставит меня богатой вдовой, - хихикает глуповато.
От неожиданности давлюсь огурцом, кашляю, и на глазах выступают слезы.
– Алина! – прикрикиваю на нее сквозь хрип. – Так нельзя!
– Пф, - надувает губы. – Чего ты взъелась на меня вообще! Самой этот Мейер приглянулся? – шипит, как змея, чувствующая опасность. – Даже не надейся. Я моложе тебя и…
– Стоп, - поднимаю ладонь, останавливая поток оскорблений. – Нет. Я не хочу, чтобы ты совершила ошибку, идя на поводу у матери.
– Так ты на Мейера не претендуешь? – прищуривается с недоверием. – Точно?
Заставляю себя кивнуть. Я не собираюсь участвовать в «соревнованиях», кто быстрее залезет иностранцу в штаны…
Но… Черт! Я и так это сделала уже. Правда, случайно…
Как сложно все!
Прячу взгляд, чтобы Алина не заметила моего волнения.
– А, ну, чудненько тогда, - расслабляется она, наклоняется ко мне через стойку и чмокает меня в щеку. – Вот и не мешай, сестричка.
Морщусь от обращения. Так себе родственницы из нас получились. И мы обе это знаем.
Вздохнув, выкладываю нарезанные овощи в виде мордочки, украшаю зеленью и…
– Ой, чего паришься. Все равно в желудке все перемешается, - неприятно хохочет Алина и выхватывает у меня тарелку.
– Я отнесу.
Не успеваю опомниться, как она исчезает из кухни. Для нее это очередной способ выставить себя в выгодном свете перед Мейером.
А я… просто не хочу, чтобы Софи осталась голодной сегодня.
Позволяю себе пару минут задержаться на кухне и перевести дух, но потом все же возвращаюсь на обед.