Малыш от чужого папы. Неслучайная связь
Шрифт:
– Лиля, прости, - выдает неожиданно.
Прикасается своим лбом к моему. Дышит сбивчиво и глаз с меня не сводит.
– Я благодарен тебе за все, что ты для нас делаешь, - удивляет меня своей речью. – Софи привязалась к тебе. И я… тоже, - откашливается, замявшись. – Несмотря на то, что я наговорил тебе, я… Я так не думаю. В конце концов, ты оказалась единственной, кому я доверил дочь. Я только в Австрии это осознал.
– Осознал, что веришь мне? – уточняю я, но подсознательно хочу от него чего-то большего.
– Не только, - выпаливает и осекается.
– Софи сказала, ты улетел в Австрию к вашей… - делаю паузу, подбирая слово, - маме, - чуть слышно заканчиваю.
– Меня вызвали в суд, - хоть и отвечает, но опять без подробностей. – Возникли некоторые трудности с разводом.
– Ты все решил? – настаиваю я.
– Не совсем, - экономит слова, будто каждое денег стоит.
– То есть… ты еще женат? – свожу брови.
– Я расскажу, когда буду готов. Пока не хочу грузить тебя своими проблемами, - заключает мое лицо в ладони. – Рыбка, останься, - с трепетом, от которого мое сердце выбивает ребра. – Не на одну ночь, Лиля, - намекает на нашу последнюю ссору.
– Насовсем.
Шумно втягиваю носом воздух. Боже, почему этот мужчина так одуряюще пахнет? Настолько, что я хочу попробовать его на вкус. Не замечала ничего подобного за собой раньше.
Гормоны бушуют? Все чувства обострились?
Не хочу думать об этом сейчас. Хочу ощущать.
Цербера.
Подаюсь ближе, провожу языком по его губе и чуть прикусываю. Вбираю в себя терпкий аромат вместе с хриплым мужским стоном.
– Ой, - чуть отстраняюсь я, осознав, что веду себя неадекватно.
– Сладкая, - рычит Артур по-немецки, окончательно разрушая стену между нами. – Зря ты…
Одним резким рывком подхватывает меня под бедра и вбивает спиной в стену. Припечатывает своим горячим телом, вынуждает обвить ногами его мощную талию, вцепиться руками в плечи, чтобы не упасть.
Не дав ни секунды передышки, цербер вгрызается в мои губы. Бешено, неистово. Будто имеет на это право.
Я отвечаю на поцелуй. Со всей неистраченной страстью, что накопилась во мне за эти недели и готова выплеснуться наружу.
Крепче сжимаю Артура ногами, отчетливо ощущая его возбуждение, которое передается и мне. Острыми импульсами поражает тело, закручиваясь в тугой клубок внизу живота.
Спускаю руки с плеч Мейера, лихорадочно расстегиваю верхние пуговицы рубашки, случайно царапая грубую кожу. Цербер не остается в долгу. Поцелуями-укусами обжигает мою шею и тут же зализывает «раны».
– Папа вернулся? – радостно звучит из коридора, а я вздрагиваю, ногтями оставляя несколько глубоких борозд на груди Артура. – Папа, выходи, я заметила твои вещи внизу! – звонкий смех, наконец-то, заставляет остановиться и Мейера.
– А мама?..
Дверь распахивается ровно в тот момент, как я соскакиваю с Артура на пол. Хотя бы так…
Но он по-прежнему обнимает меня. Стискивает в цепких лапах и не спешит отпускать.
– Ли-иля? – ошеломленно тянет бусинка.
Медленно изучает нас обоих. Наблюдает, как я высвобождаюсь из объятий Артура, поправляю волосы и одежду.
И прищуривается.
Мое сердце пропускает удар.
Я знаю, что значит этот взгляд. По отцу ее выучила.
На дне каре-зеленых глаз плещется… разочарование.
– Поэтому мама не приехала? – молниеносно реагирует Софи. – Из-за того, что Лиля заняла ее место, - это уже не вопрос. Факт.
– Нет, бусинка, - тяжело выдыхаю.
Делаю шаг к ней, руку протягиваю. Но малышка смотрит на меня, как на врага. И губки поджимает.
Как же горько видеть ее такой.
– Софи, - поправляет меня, четко давая понять: это конец. Проводит невидимую грань между нами. Потому что я посмела влезть в их семью. – И тебе пора, - рявкает грубо. Совсем как ее отец.
– Извинись, Софи, - повелительно обращается к ней цербер, но делает лишь хуже.
Малышка прижимает к себе любимого зайца, пятится назад. Головой отрицательно качает.
– Не надо, - пытаюсь остановить взрывного мужчину и импульсивно обхватываю его ладонь.
Но… Бусинка бросает быстрый взгляд на наши сплетенные руки, «достреливает» меня своей обидой. И, всхлипнув, убегает прочь.
Виновато смотрю на Мейера.
– Тебе придется самому поговорить с ней, - шепчу обреченно. – Меня она не примет.
– Разберемся, - задумчиво произносит он.
– Я поеду, - выдаю тихонько.
– Я не хочу, чтобы ты уезжала, - признается вдруг Артур.
– Сегодня так будет лучше, - провожу рукой по его щеке, а потом легко целую. – Так, телефон, - осматриваюсь вокруг.
Я уронила его, когда… Жар приливает к щекам от мысли о том, что мы делали с Артуром буквально пять минут назад. Следом накатывает чувство вины. И оно сильнее.
Мейер находит мой телефон быстрее, поднимает с пола, собирается вернуть мне. Но в этот момент дисплей загорается, а по кабинету разливается мелодия.
Тяну руку, чтобы забрать гаджет. Даже не думаю о том, кто может звонить в столь поздний час.
Мне все равно. Но Артуру – нет. Он впивается взором в имя контакта, поднимает голову. И я замерзаю от его неожиданно изменившегося настроения.
От тепла и нежности не осталось и следа. На некогда взволнованном лице сейчас маска безразличия.
Мейер прокручивает телефон в руке и, подумав, нажимает кнопку громкой связи.
– Артур?
– зову недоуменно.
И мы оба застываем, глядя друг на друга.
Пару секунд тишины – и динамик оживает.
– Цветочек, не могу уснуть, пока голос твой не услышу, - шепчет Волков ласково, будто мы с ним как минимум пару лет вместе.
Округляю глаза и судорожно сглатываю.
– Жду нашей встречи. Когда ты станешь свободнее от Мейера и его дочери, - продолжает он как ни в чем не бывало.