Малыш от чужого папы. Неслучайная связь
Шрифт:
– Тише, рыбка, - приподнимается, подается ближе ко мне. – Все позади. Страшнее, что вы пострадать могли. Из-за идиотских игр этих денежных. Я не простил бы себе, если бы с вами что-то случилось сегодня, - целует мои мокрые щеки. – И я найду способ убрать Волкова, - рявкает яростно.
– Волков слишком много возомнил о себе. Но он не всесилен, - всхлипываю я. – В конце концов, можем Врагову позвонить. Объясним ситуацию, поддержки попросим…
– У нас не настолько… кхм… дружеские отношения, - перебивает меня упертый цербер.
– Я еще Загорским могу все рассказать. У мужа Алисы связи мощные, - прокручиваю в голове все, что знаю о Стасе. – Кажется, даже в высших эшелонах власти. Да он в два счета с Волковым разберется!
– Это у них ты от меня скрывалась?
– киваю и смущенно опускаю голову. – Нет, сам разберусь, - отмахивается Мейер.
– Так, цербер! – бью его по плечу. – Рассказать, куда тебе следует засунуть свою гордость? – выплевываю в его ошеломленное лицо. – От этого зависит бизнес моего папы. А еще спокойствие твоей дочери. И кое-кого еще… - тяну загадочно, и укладываю его ладонь на свой животик.
Артур мгновенно преображается, словно у него внутренний переключатель срабатывает. И цербер вдруг становится ласковым и ручным.
Наклоняется, прижимается щекой к моему животу, заставляя меня замереть растерянно и дыхание затаить. И даже… целует. А потом, выпрямившись, притягивает меня к себе.
Потеряв равновесие, плюхаюсь к нему на колени и, ойкнув, обвиваю его шею руками.
– Уговорила, рыбка, позвоню, - улыбается, лаская меня взглядом.
– Из Австрии уже, - добавляет неожиданно.
Я вспоминаю его слова. И перед глазами не вовремя возникают собранные чемоданы, что стоят в холле. Чуть отстраняюсь, уперевшись руками в мощные плечи Артура.
– Улетаете? – резко перевожу тему. – Завтра? – голос срывается.
Он проводит тыльной стороной ладони по моей щеке, заправляет прядь волос за ухо.
– Да, рыбка, - говорит обреченно. Хоть я и понимаю, что так надо, но… мне больно. – Лиль, я не знаю, сколько времени займет судебная волокита, но исход будет один. И он неизбежен. Я все продумал. И все, что мне нужно сейчас, - спокойно, с холодной головой реализовать свой план. Сладкая, поверь, я…
Не слушаю дальше…
Обхватываю ладонями мужские щеки, покрытые грубой щетиной, и прерываю речь Артура поцелуем. Страстным, глубоким и с привкусом моих слез.
Целую отчаянно…
Будто мы никогда не увидимся больше…
Артур
Нежная. Сладкая. Моя.
Почти моя. Но скоро станет таковой. Абсолютно точно!
Зря я, что ли, почти неделю вдали от Лили подыхал? Закапывался в бумагах, пытаясь ускорить решение моих проблем и отвлечься заодно.
Терпел эту идиотку Эмму рядом. Наблюдал, как она к собственной дочери наплевательски относится. И невольно с Лилей сравнивал, хотя глупо даже вместе их ставить.
Рыбка идеальна. Настоящая женщина. Прирожденная мать. Чужого, по сути, ребенка полюбила. Привязалась к Софи настолько, что сегодня собою рисковала ради нее.
Дерьмо!
Как представлю, что потерять их мог, хочется крушить все вокруг. Не выжил бы без девочек моих родных.
И сейчас, когда Лиля меня целует, я благодарю дурацкую скалу, что свела нас вместе. И ту ночь судьбоносную. После которой у меня появилась настоящая семья. Второй шанс, который я не упущу.
Сжимаю хрупкую рыбку в объятиях, впечатываю ее в себя, выбивая воздух из легких. Съедаю ее соленый поцелуй. И все равно голоден.
Лиля почему-то останавливается, и я мгновенно скучать по ее губам начинаю. Да уж, сложно придется мне в Австрии. Зато будет мощный стимул провернуть все как можно скорее. Чтобы вернуться. К ней.
К ним...
Ладонь сама на плоский животик ложится. Если бы я не присутствовал на УЗИ сегодня, то, наверное, до конца так и не верил бы, что там – наш малыш. Уж очень худая Лиля.
Рыбка отклоняется и замирает. Взгляд на мою руку опускает, румянцем покрывается.
– Я люблю тебя, - шепчет вдруг.
Глазки красивые округляет и ресницами взмахивает смущенно.
Впервые за все время слова эти сказала. Главные. Я должен бы радоваться, но…
– Прощаешься? – прищуриваюсь с подозрением. – Не спеши меня со счетов сбрасывать. Если я обещаю что-то, значит, сделаю, - с трудом сдерживаюсь, чтобы голос не повышать.
Вот как не рычать на нее? Я ночами не сплю, ищу способ моих девочек при себе сохранить и стерву наказать.
А она… опять не верит. Развела тут озеро. Ревет, будто хоронить меня завтра собралась.
Глупая.
Впрочем, виной всему могут быть гормоны.
– Нет, я… - сипло тянет, но фразу не заканчивает.
Губку свою пальчиками нервно сминает. Ужасная привычка! Потому что каждый раз, когда Лиля так делает, я… хочу ее.
Не позволяя ей договорить, врезаюсь в ее рот. Жадно и по-хозяйски. Лиля отвечает. Так охотно, что у меня крышу срывает.
Впиваюсь пальцами в ее бедра, чувствую, как она попкой по мне ерзает. Рыбка прижимается ко мне теснее. Целует скулы, щеки, наклоняет голову.
Ощущаю ее влажный язычок на моей шее. Кончиком щекочет кожу, круги выводит. А в следующий момент Лиля меня вдруг… кусает.
– Сладкая, ты чего? – не выдерживаю я, выпаливаю по-немецки.
Я возбужден до предела. И все, что вытворяет рыбка, безумно заводит. Но это немного… странно.
– М-м-м, ты пахнешь вкусно, - признается еле слышно. – Тошнит от всех. А от тебя – нет, - губы сжимает.
– Ну, тогда это точно любовь, - смеюсь над моей беременяшкой.
Заодно вспоминаю, что надо быть осторожнее с ней, нежнее. Лиля сидит на мне полубоком. Поэтому укладываю одну ладонь на ее поясницу, фиксируя, а второй - ласкаю бедра, провожу по внутренней стороне, задираю расклешенное платье. Нагло поднимаюсь к самому сокровенному.