Малышка для зверя
Шрифт:
Фух! В самом конце улицы увидел её машину, возле того самого барака под номером пятьдесят. Правда ноль уже давно как стёрся, а пятёрка баллончиком была подкрашена. При виде знакомого жигулёнка с плеч словно камень свалился, а лёгким намного лучше дышать стало.
Подошел к машине - никого. Лишь какие-то игрушки и тряпки детские на заднем сидении разбросаны, при виде которых боль в груди мигом вернулась. Что-то сегодня часто о прошлом задумываться начал… Я ведь тоже детдомовский. Вот придурок! Зря конечно, что нагрубил девчонке,
Направился к подъезду, как вдруг… крики услышал, а затем и плач детский, от которого вмиг похолодело. Сразу сообразил, что к чему и на шум рванул! Кажется, из соседнего переулка доносилось.
– Бляяя, держи ее! И ноги раздвинь!
– Сопротивляется, сука!
– Ну так по башке тресни!
– Да я щас щенка её тресну! Предупреждал ведь!
Чёрт. Увидел такое, что долго ещё помнить буду...
Настя на земле лежит, а двое бомжар её за руки и за ноги на грязном цементе растягивают. Один уже со спущенными штанами над её животом нависает, а другой юбку до подбородка задирает. Вырывается. Храбрая девочка. Даже несмотря на то, что колготки порваны, туфли со стоп слетели, а на ладонях и коленях ссадины свежие кровоточат.
Мальчонка какой-то рядом в нескольких метрах сидит. Кричит, рыдает во всю. В шоке наверное. В угол меж мусорником и стеной забился. На Настю похож очень. Сын наверно…
Снова на Малышку взглянул. Что то-то в этой девчонке до забвения тронуло… Хрупкая она очень. Как хрусталь. Маленькая такая, беззащитная. И безумно красивая. Такую к груди прижать хочется и целовать, целовать, целовать... пока губы не опухнут. Ещё и обнимать. Я спятил, наверное. Но в этот миг, в сердце словно лопнуло что-то. А душа… душа наизнанку вывернулась.
Бл*ть. Никогда так не злился, нах*р!!!! Как увидел грязные грабли на её нежных бёдрах - так чуть было насмерть не забил обоих. Суки! Выродки! Ублюдки!!!!!! Увидев, как те твари облезлые с неё трусики содрать пытаются - сорвался как пёс бешеный и с двух ударов уложил мразей рожей в грязь, принявшись ногами всё дерьмо из еще большего дерьма выбивать. Слышал, как они от жгучей боли верещали, как их ребра хрустели, и как захлёбывались от своей желчи грёбаной! Один из них даже обделался.
Вот ведь чмо!
Таких убивать надо! Отстреливать! Как шавок невменяемых!!!
Бл*ть! Даже боюсь представить, чтобы было, если бы не поехал следом… Если бы она сумку не забыла. Если бы хоть на секунду опоздал… СУКИ!!!
Адреналин в бошку ударил, а запах крови, как на дикого хищника ещё больше воздействовал, прибавляя неконтролируемой злости.
Настя в ступоре застыла, глядя на всю эту бойню кровавую. Быстро юбку отдёрнула, кровь с нижней губы смахнула и, пошатываясь ко мне подойти попыталась. Несколько раз упала. Снова заплакала, теперь уже кровь с ладоней вытирала.
Бл*ть! Я когда раны на её теле увидел и эти несчастные, до смерти перепуганные глаза, дополна слезами залитые - так вообще всякий контроль над своими действиями утратил, принявшись лупить по этим мешкам с дерьмом руками и ногами, до тех пор пока они окончательно не заткнулись, а их туши не перестали от ударов уворачиваться.
Я бы прибил… Запинал до смерти, если бы Настя не остановила.
Если бы не обняла, а я… не почувствовал бы её нежные ручки на напряжённой талии.
– Хватит. Прекратите! Вы их убьете!
– жалобно простонала.
Остановился. Через силу. Через злость.
Только прикосновение этой миниатюрной девочки смогло охладить лютый пыл.
А затем, Малышка резко отстранилась и, обутая в одну туфельку, прихрамывая, побежала к рыдающему мальчонку.
– Тише, тише, Димочка. Я здесь. С тобой. Не плачь, маленький. Всё хорошо. Ты просто задремал и тебе кошмар приснился. Мамочка здесь
Господи! Сколько нежности было в этом голосе… И сколько тепла в этих кукольных ручках.
Теперь я себя ненавидел!
За то, что оскорбить посмел, когда в первый раз увидел.
– Пойдём домой, сыночка. Пожалуйста. Я тебе какао сделаю и мультик включу. Идём. Сегодня можно. Сегодня всё можно. Даже шоколадку куплю.
Но мальчик всё кричал и кричал. Даже охрип, бедный. Ручками вцепился в какую-то трубу ржавую, расположенную рядом с баком для отходов, и ни в какую не желал руки размыкать.
А Настя, упав на колени, не знала, что делать.
Рыдала, хваталась за голову, обнимала ребёнка и снова рыдала.
– Давайте помогу.
– Решил вмешаться.
Достал телефон, клацнул в инете первый попавшийся мультик и ребятёнку сунул. Мелкий ещё немного поплакал, а затем успокоился, уставившись в экран “Айфона”.
Далее, я осторожно разлепил его ледяные руки, подхватил на руки, понёс. Конечно, больше всего на свете, я страсть как мечтал, чтобы в моих руках не ребёнок заплаканный оказался, а девушка эта.
Но не вышло. Хотя, они бы даже вдвоём могли бы поместиться.
Мне не в падлу было!
Настя, спотыкаясь на каждом шагу, следом бежала, пытаясь успокоить мальца своими сладкими речами. Затем, открыла дверь подъезда и в квартиру повела. Сама-то еле-еле на ногах стояла.
Чёрт! Лучше не смотреть на неё, пока в доме не окажемся. Иначе вернусь и члены каждому в порядке очереди поотрываю. А яйца… яйца сожрать заставлю! Так как ссадины на лице Малышки, просто сердце мне разрывали!
Жили они на втором этаже в самом настоящем клоповнике. Если бы и существовал Ад на земле то, несомненно, тут было бы его начало.