Малышка Джинн
Шрифт:
— Джинн, сегодня я покажу тебе, как делается филигранная насечка. Это очень редкая техника, мало кто ею владеет. Я думаю, когда ты покажешь эту работу своему английскому парню, он придет в восторг.
Джинни улыбнулась.
— Я готова.
— Тогда начнем. — Лиз опустила очки, которые только что были сдвинуты на лоб. — Нам понадобятся легкий граверный молоточек, вот эта штучка, она называется фильер, с ее помощью мы протащим золотую или серебряную проволоку куда надо, кернер, трехгранное зубильце и чекан. Вот они все перед тобой. Какой нам нужен материал? Тонкие металлические нити из серебра и золота, вот, посмотри, какие тонкие... Чем тоньше золотая нить, чем нежнее насечка, тем изящнее работа.
Джинни смотрела во все глаза, а в голове возникали сюжеты. Серебряная нить хороша будет для окантовки силуэта зайца или оленя, а золотая для рыси и даже — слона!
— Вот это — прицельная планка. Думаю, тебе не надо объяснять, как целится стрелок.
— Да, я не раз ходила с отцом на охоту. А с Генри Мизерби в тир. Это было в Лондоне, мы тогда поехали в компании прогуляться и решили пострелять. И знаете, Лиз, я стреляла довольно метко.
— Ага, стало быть, ты знаешь, что на конце ствола есть мушка, которую надо совместить с целью и с прорезью на прицельной планке.
— Лиз, а вы сами-то умеете стрелять?
— Ну, можно сказать, да. В молодости я ходила в тир и даже на охоту, с первым мужем. — Она вздохнула. — Но потом жизнь сложилась так, что удалось заняться вот этим искусством. Мой второй муж был знаменитый мастер-оружейник. Он обнаружил у меня талант. Для нашей работы нужно терпение и аккуратность. Знаешь, некоторым лень заточить инструмент лишний раз. И вся работа идет насмарку.
Джинни кивала, наблюдая, как Лиз готовит поверхность металла к работе. Она уже отполировала стальную поверхность до чистоты и тонкой кисточкой нанесла слой клеевых белил. Твердым, остро отточенным карандашом она переносила узор с эскиза на изделие. Затем принялась осторожно обкалывать рисунок легкими ударами граверного молоточка по кернер-игле.
— Чем острее вот эта игла и мельче точки, тем изящнее получится насечка. Когда я обколю весь контур рисунка, смою краску, мы просушим то, что сделали.
Тонкие пальцы Лиз двигались быстро и точно. В который раз Джинни удивилась — какая нежная кожа у нее на руках. Обычно у художников она грубая от соприкосновения с красками, растворителями.
— Лиз, можно вопрос не по теме?
Не поднимая голову от работы, Лиз ответила:
— Да, конечно.
— Как можно сохранить такую кожу?
— Ты о какой коже, девочка?
— Я о ваших руках.
— А, это старинный рецепт моей бабушки. Хочешь его узнать? Только не смейся. Он очень простой.
— Ну, какой же?
— Всегда досуха вытирать руки. Никогда не сушить их на воздухе.
Джинни разочарованно хмыкнула.
— Не может быть...
— А знаешь, как это трудно? Попробуй последить за собой, тогда поймешь.
— И никаких кремов?
— Нет, почему, но они одни не дали бы такого эффекта. Уверяю тебя. Опыт, милая, опыт.
Джинни наблюдала, как Лиз взяла в руки острое трехгранное зубильце с отполированными до зеркального блеска гранями и поставила его под углом к поверхности стали. Легким ударами молоточка по зубильцу она нанесла по рисунку тонкую линию.
— Видишь? Чем тоньше, тем лучше: золотая нить орнамента прочнее сцепится с поверхностью металла. Теперь мы выгнем из проволочки узор по контуру насеченной поверхности...
Джинни внимательно следила за магическими действиями Лиз. Замечательная работа!
— Лиз, что вам больше всего нравится в вашем деле?
— Восторженные глаза мужчин, которые смотрят на результат моей работы. Знаешь, когда я была молодой, они смотрели на меня такими глазами. А теперь — на мои орнаменты. — Она засмеялась. — Это шутка, Джинни. На самом деле я люблю весь путь — от замысла, рожденного в уме, до результата — украшенного оружия.
— Я в восторге от вашего «Золотого слона»...
— О, я получила за него приз на выставке. — Лиз поправила красную кепочку, в которой обычно работала. — Я благодарна тебе за то, что ты вставила то ружье в свою книгу. Ну а теперь берись-ка за работу. Вот тебе золото, вот тебе серебро...
— Мам, а когда ты была мною беременна, ты случайно не проводила слишком много времени в компании индейцев? — со смехом спросила Джинни, приехав на выходные домой. — Представляешь, Лиз Хемлин поинтересовалась, нет ли во мне индейской крови. Но поскольку я точно знаю, что нет, то, может быть, имеет смысл поискать причину в окружающей обстановке? Ведь чем-то это можно объяснить?
Джинни говорила и не смотрела на мать, разбирая папку с рисунками. Она не видела, что руки Марсии слегка задрожали.
— А почему Лиз спросила тебя об этом?
— Да вот из-за этого рисунка.
Джинни вынула лист, на котором был изображен парящий орел.
Марсия внимательно посмотрела на рисунок. Несомненно, это священная птица шаста... А вслух сказала:
— Думаю, наша земля дает тебе такие сюжеты.
— Я тоже так думаю.
— Да, кстати, Лиз довольна тобой? — спросила мать, желая увести разговор подальше от опасной темы.
— Конечно, — самоуверенно ответила Джинни.
— Она берет с тебя деньги за уроки?
— Нет. Она благодарна мне за славу. Теперь, благодаря моей книге, про нее узнают везде. Я думаю, Генри Мизерби заинтересуется ее работами. А у него большая оружейная фирма. Заказ от него был бы большой честью для Лиз. Да и для любого, кто занимается этим искусством.
— А не сделает ли он заказ тебе, девочка?
— Надеюсь. Но я жду от него другого предложения. — Она засмеялась.
— Джинн, неужели ты до сих пор хочешь выйти за него замуж?
— Да, мама. Несмотря на то, что он сейчас... женат.