Малышка со шрамами
Шрифт:
Желудок нетерпеливо буркнул, услышав про еду.
– Я его позову. Отдыхай, малышка Анна. – Поднявшись, сказал он, и поспешил покинуть мою спальню.
Юст, как и было сказано, караулил мою комнату и, услышав, что я проснулась, чуть ли не вбежал внутрь, прижимая к груди ком их ручников.
– Леди Анна! Я так рад, что вы в порядке! – Тараторил он, водружая ком на прикроватный столик и разматывая тканевые лоскуты. – Мы с Клави так испугались! У меня до сих пор дрожат зубы! – Повысив голос, испуганно воскликнул он. – То есть стучат! Вот,
Словно волшебник, подросток вынимал из-под полотенец примотанную тарелку, приборы, и даже небольшой поднос с парочкой золотистых, поджаристых ломтиков в яичной обмазке. Он с ловкостью накрыл мне ужин и едва не задохнулся, задержав дыхание в ожидании вердикта.
– Это очень вкусно, Юст. Мы можем поговорить?
– Конечно. Все что прикажите. – Он дождался, пока я разрешу ему сесть и опустился на кресло, в котором менее часа назад сидел Леон.
– Как ты оказался в крепости?
– Как и многие дети, которые здесь есть. Вы же знаете о беглых? – Спросил он и поскреб волосы на затылке.
– Да. Ты один из них?
– Думаю да. – С легкой грустью согласился он. – Больше не откуда. – Мальчишка развел руками.
– Ты очень талантливый. Рад, что Клавдия взяла тебя под опеку?
– О! Безусловно! – Он приложил руки к груди.
Интересно, откуда в нем столько манерности?
– Клави мой личный подарок богов! Бесподобная женщина! – Я слегка улыбнулась, вспоминая, как она порола его, ругая за выкипевший бульон. Но Юста это, кажется, совсем не расстраивало, и в подтверждение моих мыслей он добавил: - Она, конечно, бывает иногда сурова, но это заслуженно! Я же ее ученик.
– Ты бы хотел стать еще и моим учеником?
– Мм? – Удивился он, и рыжие брови медленно поползли вверх.
– Раз уж я вернулась домой, мне нужно чем то заняться. Сейчас мы обсуждаем открытие класса для детей из крепости. Я хотела бы обучать вас грамоте и наукам. Как ты думаешь, это хорошая идея? – Спросила я, делая ход на целевую аудиторию. Кто ответит мне честнее, если не сами дети?
– Идея хорошая. Но, леди Анна, я смогу продолжать работать на кухне? – Беспокойно уточнил он.
– Конечно. – Юст расслабился. – Я бы занималась с вами в удобное для всех время. Со временем, ты бы научился записывать свои рецепты.
Сработало.
Парень засиял как начищенный котелок, широко улыбнувшись чуть сморщив нос усыпанный веснушками.
– И я смог бы написать свою книгу рецептов? – Не веря в свое счастье, переспросил он.
– О, боги! Леди Анна! Вы подарок небес!
Он был так рад, что бросился обнимать меня, но через секунду одумался и испуганно отпрянул.
– Ничего. – Успокоила я его. – И зови меня Анной.
– О, нет, что вы! Я так не смогу! – Он так отчаянно замотал головой, что я всерьез задумалась о том, как бы она не отвалилась. – Это же… К вам! Да я!...
– Тише, тише. – Я погладила парня по дрожащей руке, заглядывая в глаза. – Все в порядке, Юст. Я обязательно научу тебя читать и писать, и ты сможешь не только записывать свои рецепты, но и узнавать другие. Насколько я помню, в библиотеке была парочка кулинарных книг.
– О, да! Да! Я когда то очень хотел понять что в них. – Признался он. – И подолгу разглядывал страницы.
– Если захочешь, я могу иногда читать их тебе. Но взамен, – Остановила я парня, который едва не лопался от внутреннего сияния. – Ты поможешь мне с детьми, и продолжишь кормить вкусностями.
– Это меньшее, что я могу сделать для вас.
Он забрал всю посуду, стоило мне закончить и, не останавливаясь, благодарил.
Мысленно я порадовалась, что хотя бы один ученик, но уже имелся, и дело осталось за малым – за всем остальным. Детей было не так уж и много, и, судя по тому, что я успела увидеть, почти все они были сиротами, подброшенными к воротам крепости.
За стенами замка расположился густой и непроходимый Шернский лес. Где-то, глубоко внутри его густых садов прятались «беглые». Люди, которое по тем или иным причинам отказались принадлежать к какому-то дому и поклоняться любому лорду. Но если честно, уже много много лет «беглые» не выходили на контакт и прятались в дремучих кущах, ловко избегая любых встреч. Только дети с завидной регулярностью появлялись у наших дверей. Новорожденные, в непонятных тряпках, они пищащими комочками ждали своего спасения. Так же поступили со мной и Алани, только Леона лорд привез откуда-то издалека.
Все малыши были слабыми и едва живыми. Многие умирали, а те, кто выживал, становились «приемными» для лорда крепости, который брал на себя всю ответственность за их жизни. Если углубляться, то мы не принадлежали сами себе, на любой случай была воля лорда, который самостоятельно принимал решение любого вопроса.
Вот мой лорд, к примеру, отправил меня в пансион, избавившись…
– Спишь? – Главных герой моих мыслей, прошел в комнату и, не раздумывая опустился на постель, по-хозяйски откидываясь на подушки.
– Как видите, нет, мой лорд.
– Хм… - Он взглянул на меня своими малахитами, так блеснувшими в последних мгновениях свечи, и приподнял руку, приглашая к себе на плечо. – Значит вновь «мой лорд». – Риторически спросил он, когда я прижалась к его боку.
Никаких обсуждений, только действия.
Все это было как неправдоподобные сцены из моих фантазий, так легко сбывшиеся без лишних слов. Словно и не было прошедших лет, холода между нами и кучи ошибок которые мы совершили.
Я лежала на его плече, перекинув свою руку через широкую грудь, и думала о том, что видимо и ему не хотелось лишних выяснений, притираний, а я, сейчас лежащая в такой близости, приносила только облегчение, позволив просто перешагнуть через лишние детали. Это голод. Душевный голод, высасывающий нас изнутри, жаждущий обычной близости, которую мы всеми силами отказывались признавать.