Малышка со шрамами
Шрифт:
Я помешана на нем!
Он моя зависимость, поработившая меня похлеще чем зеленый дым укурённого наркомана. Меня не отпускает никогда, у меня нет минут трезвости, спустя столько лет воздержания и я не смогу остановится сейчас, прерваться, даже если умру от нехватки воздуха и разрыва сердца.
Ненавижу.
С новой силой впиваюсь в его рот, показывая, что не боюсь, только жажду, проваливаясь в эфемерное пространство в котором все пропахло моим желанием.
Рычит. Давит бедрами к столу, который острым углом вжимается в поясницу, но мне не до мыслей о боли, я
Не успеваю потянуться к его одежде, как он рывком заворачивает мои руки, прижимая их над головой, и бросается на темные горошинки сосков, так призывно торчавших вверх, порочно выглядывая из-под растерзанной ткани, небрежно отброшенной в стороны.
Словно горячие угли.
Он вбирает их в рот, чуть прикусывает, оцарапывая кожу жесткой щетиной, посасывает, вынуждая меня сжать бедра, чтобы хоть как то сбавить напряжение внизу, ощущая, как влажная ткань прилипла к нежной коже промежности.
Он поднимает голову и делает глубокий вдох, заставляя прикусить губу от потаенного страха, что он все же это сделает.
– Анна…
«Только не говори!»
Глава 9
– Анна… – Выдыхает он мое имя и поднимает пьяные глаза, зелень которых сравнима только с бездной, на дне которой я вижу свое отражение.
Он опускается и утыкается лбом в мою грудь, успокаивая дыхание.
– Я же просила не говорить….
Он поднимает голову и через секунду удивление заменяет ухмылка.
Он резко убирает руки и отходит, и я едва не скатываюсь на пол, в последний момент, сумев удержаться, хватаясь за крышку стола. Корсет распущен, один чулок висит на голенище сапога, волосы, я уверена, взъерошены и помяты.
Я пытаюсь придержать ткань, закрывая грудь, но мужчина перехватывает мои руки и разводит их в стороны.
– Нет.
И все! Больше никаких действий, приказов, просто стоит и смотрит на мои голые груди, соски на которой все еще поблескивают влагой после горячих поцелуев. Как мне хотелось верить в то, что это от тоски….
– Сними все.
Я сощуриваю глаза, но он не замечает, только отпускает руки, понимая, что я не сопротивляюсь, и отходит назад, опускаясь в кресло. Он расслабленно закидывает ногу на ногу, но я вижу, как вздыблена ткань в паху, показывая возбуждение мужчины, и как напряжены его плечи, о которые сейчас, кажется, можно спокойно ломать доски.
Смотрю за его реакцией, медленно притягивая ладони к себе, плавно, словно танцуя, тянусь к шнурку на юбке, и не торопясь вытягиваю в сторону, распуская последнюю преграду. Лорд смотрит не отрываясь, стараясь держать ровное спокойное лицо, но я вижу, как трепещут крылья его носа, выдавая тяжелое дыхание.
Ткань с шумом падает к ногам, и я остаюсь в слишком откровенном виде перед ним. Остатки корсета отправляться следом, как и оставшаяся лямка, держащая чулок. Только пояс и тонкая ткань насквозь промокшего белья, от которого мне не терпится избавиться. Разыгрываю замешательство и слышу этот приказной тон:
– Все. Сними все.
Я разыгрываю неловкость, стеснение, но мысленно сгораю от нетерпения показать ему себя, полностью, да, так откровенно и честно, не пряча лицо за темными локонами. Он отравил меня, и я настроена мстить. Я задушу его. Даа, я задушу его своей любовью.
Щелчок и пояс падает к вороху одежды под ногами. Я намеренно медленно вышагиваю из сапожка, выставляя теперь уже босую ногу на каменный пол, и прикусываю губу от удовлетворения его возмущенного взгляда.
Ты сказал «все».
Вторая следует сразу за ней, и в пару шагов я преодолеваю расстояние между нами, ловко оказываюсь на его коленях, прижимаясь бедрами к паху.
Мне не терпится прижаться к нему как можно сильнее, но я медлю, позволяя рассмотреть себя внимательнее, следя за реакцией, которая не заставляет себя ждать. Лорд запускает пальцы в мои волосы на затылке и оттягивает их назад, заставляя откинуть голову и сильнее выгнуться к нему навстречу, чтобы вернуться к тому, на чем все закончилось.
– Анна… - Он вновь обдает меня жаром моего имени и набрасывается на темную вершинку, жадно сбирая их в рот, свободной рукой захватывая другую, прокатывая ее между пальцами.
Я так умру от переполняющих меня чувств!....
Его поцелуи как печати. Он клеймит, обозначая владения, шаря пальцами по обнаженной коже, заставляя кровь в венах сворачиваться от нетерпения. Я изо всех сил стараюсь усидеть на месте, но невольно, инстинктивно трусь о твердую плоть укрытую тканью плотных кожаных брюк.
Подушечка пальца накрывает пульсирующий бугорок, сокрытый влажной тканью и я не сдержавшись, хрипло втягиваю воздух, на секунду теряя себя на грани незнакомых чувств. Она неспешно вырисовывает круги, чуть растирая возбужденную плоть и я, кажется, шире развожу ноги, умоляя о большем, но он дразнит, не продвигаясь вперед, удерживая меня на месте, продолжая голодно пробовать мое тело губами.
Выводит какие-то узоры, кружки, меняя давление с едва различимой лаской, погружая меня и вытаскивая в густом тумане, сожравшем все мои мысли, кроме полной концентрации на его движениях. Ткань сдвигается в сторону и я, наконец, голой кожей ощущаю его грубый, мозолистый палец, который теперь приносит совершенно иные ощущения. Более сильные, чувственные, выворачивающие душу наизнанку, выбрасывая в мир все лишнее, стонами срываясь с губ.
Я открыта перед ним, он только чуть ниже опустил свое орудие и теперь медленно и едва ощутимо поглаживает влажные складочки, открывая их для себя, чуть погружая палец вглубь. Вся подбираюсь, сжимаюсь, но он легонько встряхивает меня, не позволяя закрываться, не разрешая улизнуть от его ласк.
Погружает его немного глубже и замирает. Я уже голова умолять о продолжении, но подушечка большого пальца опускается на чувственную горошинку и надавливает. Теперь они работают в паре. Он не делает лишних движений, все они ему давно знакомы и на секунду душу окатывает едкая волна зеленой ревности, которую тут же вышибает странным, но сильным разрядом.