Малый драконий род
Шрифт:
Зачем это человеку? Разумеется, ради власти. У меня нет наследника и никогда не будет, и Горлаку это известно. Я даже поклялся, что, если вдруг случится наследнику появиться, Горлак сможет безнаказанно умертвить его. Я пообещал, что он получит троны всех четырех королевств, когда я с ними разделаюсь. Я ведь старик, не так ли? Недолго ему придется ждать — лет десять, от силы пятнадцать.
Только вот я позабыл ему рассказать о своих опытах с лансипом, благодаря которым ко мне возвращается молодость. Ну, что ж поделать. Иногда память подводит. Несомненно, в свое время он узнает об этом.
Сейчас же мне известно, что уже в первые несколько недель он стянул людей к северо-западной границе своих земель —
Я слышал — из своих источников в Гундарской купеческой гильдии, представительства которой разбросаны по всему Колмару, — что Горлак без предупреждения обрушился на укрепленный Свящезор. Король Каррик, несмотря на возраст, еще не выжил из ума, хотя и был застигнут врасплох, и Горлак потратил почти месяц на то, чтобы взять город. И вот теперь он захвачен. Отныне столица Северного королевства принадлежит мне. Старый Каррик, павший в битве, был с почестями похоронен в храме, подле своих предков. Горлаку это ничего не стоило, зато удержало народ от восстания.
Одно дело сделано, впереди еще два.
Горлак не дурак. Он немедленно укрепил Свящезор, посадил там своих людей, и когда вновь объединившееся войско северян под командованием прежних военачальников Каррика напало на город, Горлак был готов к этому. Нападавшие были плохо подготовлены, и их было гораздо меньше, чем надо бы. Спустя еще месяц он подчинил себе все северные земли, ухитрившись сделать так, что слух об этом не распространился за пределы королевства. По большому счету ему это удалось.
Однако уже сегодня какому-то шпиону из Безмолвной службы посчастливилось все выведать, едва лишь эта новость достигла моих ушей, и теперь об этом будет известно всем, кто сумеет достаточно заплатить.
Но меня это не слишком беспокоит. Это будет первым серьезным испытанием: что-то ждет теперь Горлака, отважившегося на столь отчаянное предприятие и не оставившего себе пути к отступлению? А если он доживет до весны, следующей целью будет Илса. Это королевство скотоводов и земледельцев, и население там разбросано, а король Тершет в отличие от Каррика уже и имени-то своего небось не вспомнит. Илсанская армия, если ее вообще можно так назвать, не созывалась вот уже десять лет. Горстка притязающих на трон болванов кружат над желанной добычей, точно стервятники, забыв про все. Перемри они все разом заодно с Тершетом — кто их оплакивать будет? Явно не народ. Черни вообще наплевать, кто стоит во главе государства, лишь бы поборы были низкими да жилось более-менее сносно.
Вот что требуется от Горлака. Выходит у него неплохо, и я доволен. Несколько ящиков с лансипом уже в дороге — вознаграждение ему за хорошую работу. Может быть, это и не так много, но если он предполагает, что старик, которому он втайне служит, вскоре преставится и оставит все преемнику, то жаловаться ему не на что.
Горлак, как я уже сказал, не ведает, что телом я сейчас не старее тридцатилетнего мужчины. Я прекратил потреблять снадобье из лансипа, поскольку меня вполне устраивает и то, что я вернул себе половину прожитых лет. Никаких больше болей в суставах, ни ухудшения зрения, ни старческой сутулости, ни недугов или хворей — ничего такого, что могло бы меня обеспокоить, как прежде. Кануло, кануло в прошлое то время, когда в зеркале мне виделась собственная смерть, притаившаяся совсем рядом, за спиной.
А что касается наемников... До меня дошли кое-какие слухи от людей, посланных мною на север: они обнаружили нечто любопытное, хотя я ожидал от них совершенно иного. Деревенские жители утверждают, что им стало встречаться куда больше мелких драконов, чем раньше. Ничего удивительного в этих драконах нет — они, правда, пугливы и редко попадаются людям на глаза. Как я ни пытался, так и не смог выяснить, какое отношение имеют эти ничтожные твари к кантриам. В кое-каких старинных преданиях говорится, что некогда они были одним народом. Думаю, это вполне возможно, — точно так же и обе породы ракшасов происходят от одного племени. «Кантри — и в то же время нет», — говорил рикти. Могу лишь предположить, что безмозглая тварь по ошибке приняла нескольких мелких дракончиков за одного из их старшего собрата. Так что Ланен, должно быть, находится под защитой еще одного «не совсем кантриа» где-то на севере Илсы. В доказательство тому я вплоть до сегодняшнего утра ничего не слышал о наемниках, посланных мною туда. Похоже, лишь одному из тех, кому я за это заплатил, удалось выжить. Он покинул сотоварищей до того, как с ними расправились. Похоже, это второй из его неглупых поступков. Этот болван только и позаботился послать мне весть в письме, составленном каким-то писцом с его слов, отправив его с Дальними Вестовыми, хотя случилось это лишь спустя несколько недель после того, как ему, должно быть, стало известно о судьбе своих товарищей. Дальние Вестовые куда проворнее обычных конников, но я еще прежде приплатил их предводителю, чтобы необходимые мне вести доходили до меня еще быстрее, — с помощью прибора, что он от меня получил. Это знание умрет вместе с ним.
А первый умный поступок того выжившего счастливчика в том, что он не поставил под письмом своей подписи, да и вообще не брал его в руки. Мне не выследить его. Увы.
Глава 9
ЖИЗНЬ, СМЕРТЬ И ПЛАМЕНЬ
Майкель
Короткий стук в дверь кабинета — и, не дожидаясь приглашения, вошел Дурстан.
— Магистр, ваш подопечный проснулся и сейчас не в себе. — Берис, казалось, даже не пошевелился. — Вы ему не поможете?
— Я все сделаю, Дурстан, — откликнулся я. Не стоит беспокоить господина Бериса. Он и так уже потратил на меня свое драгоценное время.
Поклонившись Берису, я развернулся и собрался было выйти, но тут он рассмеялся и, обойдя стол, схватил меня за руку.
— Ах, Майкель, твоя преданность хозяину делает тебе честь. Я пойду с тобой. Вместе нам наверняка удастся избавить Марика от каких бы там ни было беспокойств.
— Быстрее, господа, прошу же, — сказал Дурстан, проворно устремившись вперед.
Когда мы достигли комнаты Марика, нашим взорам предстало знакомое зрелище, и у меня опять защемило сердце. Мой хозяин сидел в изголовье кровати, прислонившись к резной спинке, и худые плечи его тряслись, несмотря на то что он был укрыт горой одеял и шкур. А в глазах — выражение слепого ужаса, который я надеялся больше никогда уже не увидеть. Впрочем, худшие мои опасения тут же рассеялись: каким бы сильным ни был его страх, рассудок в нем все же еще трепыхался.
— Майкель, помоги мне! — вскричал он, увидев меня. Я был глубоко благодарен, что он обратился ко мне, а не к Берису. — Оно вернулось! Оно снова вернулось!
Я подошел к постели и, явив свое силовое поле, положил руку ему на плечо. Он потянулся ко мне и вцепился в локоть, точно клешней.
— Что вернулось, господин? Тебе больно? — спросил я, осторожно направляя на него свою исцеляющую силу.
Он содрогнулся — и слегка расслабился, задышал ровнее. Я продолжал изливать на него целебный поток, стараясь унять его смятение, и он повернул ко мне лицо. «Что ж, — подумал я, — по крайней мере, сейчас ужас в его глазах не столь безотчетный».
— Нет-нет, это не боль, это... голоса. — Выпустив меня, он схватился обеими руками за голову. — Я опять слышу эти проклятые голоса. Пусть они прекратятся!