Малый драконий род
Шрифт:
Но вот сумеем ли мы нести взрослую соплеменницу, пусть и попеременно, через море на протяжении пяти дней — это еще вопрос.
Релла
Я спустилась по лестнице и вышла за дверь. По привычке я избегала попадаться кому бы то ни было на глаза, но за долгое время работы в Службе научилась с ходу подмечать, что за народ околачивается вокруг. Здесь в основном были местные купцы мелких гильдий, фермеры — и, кстати, целитель, решивший взять себе выпивки, — две молодых парочки, менестрель у стены, игравший, как обычно, сам для себя. Не укрылся от моего
Все это я заметила, пока быстрым шагом пересекала общую залу, чтобы выйти на улицу. Меня всегда поражает, сколько человек может навытворять за каких-нибудь пару мгновений, на свою же беду.
«Да, Релла, изрядную глупость ты отмочила, ударив Джеми. Хороша, нечего сказать».
Терпеть не могу, когда в голове у меня начинает звучать этот голос. Я принялась ходить взад-вперед по улице напротив трактира, так и кипя от гнева.
«Могло быть и хуже, — ответила я голосу, — если бы я врезала ему по-настоящему, как собиралась. Ублюдок! Чего это вдруг на него нашло? Я что, изображала из себя наемницу? Да ни разу, с тех пор как... да, с тех самых пор, как повстречалась с Ланен, будь я проклята!»
«А глаза у нее, как у моей милой Тирис, моей прекрасной девочки, с которой судьба разлучила меня уж столько лет назад! Я уж полагала, меня ничто не возродит. Но когда она начала ни с того ни с сего заботиться обо мне, я, понимаешь, уже не могла думать об этом как об очередном поручении. К тому же она дочь Маран... Бедная Маран, я шлю ей весточку раз в две недели, если не реже, хотя по договору положено четырежды в месяц...»
«Она еще не растратила свойства своего Дальновидца. Она сама обо всем узнает».
«Ну да, насколько ей позволит немое изображение в шаре. Три раза я уже отсылала ей вести. Сегодня можно послать еще одну — через этого, из наших, которого я видела в углу. Странно: что он тут делает? Впрочем, Элимар большой город».
«Ты уводишь в сторону. А Джеми? Что с Джеми-то нам делать?»
«А что тут сделаешь? Ладно, если б мне хотелось просто взгреть его, так нет же, он к тому же еще мне нравится, и я ничего не могу с этим поделать. Он превосходный боец, лопни моя селезенка! Я видела, как он обучал Вариена: терпеливо, мудро... Он замечательный».
«Мы с ним одного возраста, он хорошо сложен, а двигается — точно танцует — все это еще ничего. И относится он к нам (вернее, относился) как обычный человек, а при известном взгляде может показаться вполне смазливым для начала».
«А у нас горб на спине, который с каждым годом болит все больше. Забери меня Преисподняя, он считает, что мы отдали себя в уплату демонам, девочка моя Релледа. Он не посмотрел бы на нас будь мы хоть распрекрасной в мире красавицей. И потом, в сердце его еще не остыл огонь, зажженный Маран, несмотря на все что она с ним сделала. Я слышала это в его речах в ту ночь».
«Да и она все же к нему не безразлична. Помнишь ведь?»
«Забудешь тут».
Думаю, я бы вот-вот пришла к чему-нибудь вразумительному, но тут кто-то тронул меня за плечо.
Вынув кинжал, я одновременно развернулась, но незнакомец уже отскочил подальше, чтобы я не смогла его достать. Это оказался Джеми собственной персоной, стоявший на почтительном расстоянии, и при свете, лившемся из дальней двери, я заметила, что глаза его светятся смехом. Не злым, но удивленным.
— Просто решил удостовериться, что ты не утратила своей сноровки, — сообщил он беспечно.
— Оказался бы поближе, плохо бы пришлось, болван! — огрызнулась я, пряча кинжал в ножны.
— Если бы я оказался поближе, то и впрямь был бы болваном. — Он стоял, держа руки за спиной. — Причем мертвым болваном, — добавил он с полуулыбкой.
Шутка была избитой и вовсе не такой уж смешной, но он улыбнулся шире, всем ртом. Будь прокляты его глаза. Мне не хотелось смирять свой гнев, поэтому я продолжала стоять посреди улицы, вперив в него взгляд.
— Чего хотел, мастер? — спросила я, уперши кулаки в бока. Боюсь, гнев в моем голосе звучал не вполне убеждающее: трудно одурачить того, кто сам занимался когда-то тем же, чем и ты.
— Извиниться, — сказал он и поклонился мне прямо среди улицы.
Я едва не была польщена, как вдруг до меня дошло, что к чему.
— Чудесно! — процедила я, вновь закипая от гнева. — Можешь возвращаться к Ланен и сказать ей, что помирился со мной. Просто оставь меня в покое.
Тогда Джеми улыбнулся — не кривой усмешкой или издевающейся ухмылкой, а обычной, простой улыбкой. О Богиня, какая у него замечательная улыбка!
— Ну нет, еще не все. Возможно, тебе это неизвестно, госпожа, но я, по большому счету мало знаком с женщинами.
— Да ну?
— Не то чтобы я не делил с ними постель, — уточнил он весело. — Делил и даже от души наслаждался этим.
— Можно себе представить.
— И при этом никто из них не жаловался, так что насмешки твои неуместны.
Он начал медленно приближаться ко мне, словно самодовольный серый кот, и клянусь, сердце мое заколотилось так громко, что я думала, он услышит. «Релла, ослиная твоя башка, тебе уже за сорок, прекрати эти глупости», — ругала я себя, однако и не думала прислушиваться к внутреннему голосу.
Он остановился меньше чем в пяди от того места, где я могла бы достать его своим кинжалом. Обычное дело для бойцов, когда они хотят поговорить друг с другом.
— Но я мало на кого обращал внимание с тех пор, как закончились наши с Маран странствия, — продолжал он.
Никогда не замечала, насколько у него приятный голос, с легким выговором на северный манер. Соберись, Релла, возьми себя в руки...
— До недавнего времени. Мы ведь вместе уже целых две луны. Меня восхищают твои навыки, твоя смелость, и, видит Владычица, ты ловчее меня. Но знаешь, я так и не сумел углядеть ни малейшего признака того, что у тебя что-то творится на сердце, вплоть до сегодняшнего вечера. — Его бархатные карие глаза неотрывно смотрели на меня. — Вышло неплохо, Релла, будь я проклят, — продолжал он, — но у меня есть, чем ответить.