Мама для будущей злодейки
Шрифт:
Посмотрим, что поведает мне Мидас. Но отчего-то мне страшно услышать то, что может поменять уже сложившееся об Альтане мнение. Понимаю, что не всегда стоит верить собственным глазами ушам, однако что-то в душе подсказывает, что ничто из сегодняшнего его поведения не было игрой. Он не солгал мне ни разу. Да, недоговаривал и избегал некоторых тем, но неправды я не услышала.
Предупреждение в голосе гостя во время нашего разговора после обеда, звучащее как угроза, не оставляет сомнений, что велика вероятность, что больше в моей и Пенелопы жизнях он не объявиться. Во всяком случае, не по своей воле.
И это лишь подтверждает, что слухи о нем совершенно нелепы. Что за силы его преследуют, от чего он сегодня был вынужден скрываться, в каких делах он погряз…это лишь его дело, ясно дал понять господин Легранд. И ради самой себя и своего ребенка мне лезть во все это крайне нежелательно. Кроме пары встреч, больше нас ничего не связывает.
Следующие три проходят так, словно Альтан никогда не пересекал порог нашей с Печенькой квартиры. Если бы не постоянные вопросы дочки, придет ли дядя Тан поиграть с ней еще, я могла бы даже решить, что все это мне привиделось.
Каждый день просматриваю новостные сводки газет, но в них нет и намека на то, что в столице произошло что-либо мало-мальски странное. Причина, по которой встреченный мною на улице был в таком состоянии остается неизвестной. Другого источника узнать хоть что-то у меня нет и я, наконец, сдаюсь.
Да. Пора признать, что наши пути не пересекаются и каждый идет отныне своей дорогой. Почему вообще он меня так заинтересовал и продолжает тревожить – я и сама не могу найти ответа.
Скоро возникают дела, которые заставляют напрочь забыть о подобных думах. В свет выходит журнал, где публикуется наша с Кайлом работа и в магическом, да и не только, кругу, словно волны на воде от брошенного на дно камня, расходятся в обществе непредвиденные дискуссии и настроения.
Я, в отличии от моего соавтора, ожидала чего-то подобного. Но даже мне становиться неловко от поднявшейся словно буря посреди спокойного дня темы.
Среди авторов труда Кайл напрямую указал мое имя после своего. Заинтересовавшиеся неведанными открытиями маги быстро выяснили, что некая Эрин Синклер даже лицензии не имеет и их кругу не принадлежит. Партия особо недовольных собрала подписи и ходатайствовала о начале разбирательства перед советом архимагов Магической ассоциации.
Сомнения возникли не только из-за моей принадлежности к обычным людям, но также относительно моей половой принадлежности, которая привязывается оппонентами к неспособности мыслить логически, из-за этого вся работа в целом оказалась воспринята двусмысленно.
Только ленивый не говорил о загадочной леди Синклер и новой теории.
Сокращенные в формулы расчеты поставили магов в недоумение. Пошли толки, имеют ли они моральное право забыть учения предком, подобного рода традиционные и консервативные воззрения разделяет подавляющее большинство магов. Это понятно, новое всегда поначалу кажется хуже старого, прочно вошедшего в повседневную жизнь и воспринимается в штыки.
Но те, кто смог разглядеть правду и понять, чем именно являлась работа, пребывал в абсолютном и полном восторге. Умные люди смекнули, что цепляться за пережитки прошлого лишено смысла, а перспектива преобразовать старое и значительно уменьшить время, потраченное на расчеты и упростить себе работу перекрывала все остальное. Жаль, что голоса разумных коллег заглушало роптание их старших товарищей.
Относительно применения пространственной теории, то бишь неевклидовой геометрии и ее постулатов, вопросов ни у кого не возникало. Здесь все наперебой кричали о том, что это совершенно меняет представления о преломляемости и направленности потоков на плоскости. И все наперебой приписывали заслуги по разработке этой идеи Кайлу Вермонту, недоумевая, зачем он вообще указал женщину в качестве соавтора.
Короче говоря, никто, совершенно никто, не признавал моих заслуг. Можно понять, эти люди ведь не слышали прежде мое имя, доверия я у них не вызываю, и к тому же, ранее никак в сообществе магов-исследователей не мелькала.
Собрание по выяснение истины, как обозвали газетчики разбирательство, начатое МАГА, быстро назначили на четвертый день после выхода нашей с Кайлом работы в массы. Всем не терпелось узнать правду.
– Волнуешься? – мой соавтор шепчет мне на ухо, мы с ним сидим на скамье и ждем, когда председатель комиссии в большой полностью забитой людьми зале здания ассоциации магов закончит зачитывать сухим голосом обстоятельства дела.
Я пожимаю плечами. Было дело выступать и перед большим количеством народа. На ежегодной студенческой апрельской конференции, например. Там не только наш универ собирался, а даже студенты других вузов и приглашенные высокопоставленные гости. По сравнению с масштабами того мероприятия, это разбирательство плевое дело. Здесь я полностью уверена в своих силах, для землян это основы основ, ничего нового я не предлагаю. Все уже давно проверено на практике и протестировано временем. Конечно, я сужу по своим знаниям. Для этого мира – подобное из ряда вон. Но непривычное не значит плохое или некачественное.
Передо мной сегодня стоит несколько задач. Во-первых, очистить свое доброе имя и дать этим магам понять, что да, их обскакала девица без толики маны, и им остается с этим смириться. Во-вторых, декларировать, что никто не запрещает уважать идолов прошлого, но пора бы уже не делать это себе во вред и не противиться прогрессу. В-третьих, прорекламировать запатентованную мной с Кайлом ноу-хау технику.
– Прошу Эрин Синклер занять место за кафедрой.
Встаю и выхожу вперед, встаю на помост и окидываю уверенным взглядом толпу сидящих на трибунах мужчин. Женщин среди них практически нет. Увы, мало кто из представительниц моего пола способен преодолеть все трудности учебы.
От леди общество не требует развития карьеры, лишь бы вышла замуж да обзавелась парой-тройкой детишек. Сочетать профессию магессы и заниматься семьей – местные девушки редко когда могут похвастаться подобным, выбирая и сосредотачиваясь на чем-то одном.
– Объясните, как вы пришли к этим выводам? – председатель, пожилой мужчина в очках и с седой густой шевелюрой спрашивает почти что обвиняющим тоном.
Разве ситуация не раздулась до непредвиденных масштабов? Оглядывая зал ранее, мне кажется, я заметила наследного принца. Это события получило настолько большую огласку? А там, на последнем ряду разве не сидит ректор Академии и декан факультета магической техники…Ладно, они вполне могли бы тут появиться, но, святая Анастасия, член императорской семьи! Погодите, тогда, можно ли исходя из присутствия Блэйна на людях, заключить, что старший принц победил болезнь? Значит, лекарство подействовало и участь погибнуть его миновала?
– Хорошо, – киваю я запоздало, вырвавшись из потока не имеющих отношения к происходящему прямо сейчас мыслей. – Позвольте мне воспользоваться для объяснения доской позади меня.
Я отхожу назад и беру в руки мел.
Спустя полчаса меня прерывают снисходительным тоном:
– Леди Синклер. Это нам понятно, подобное нетрудно запомнить. Тем более, что то же самое написано в вашей работе. Но интересует сегодня собрание другое.
– О, – улыбаюсь, понимая, чего хочется комиссии на самом деле. – Вы сомневаетесь в моей квалификации. Но не в самой работе. Это интересно. По вашему мнению, человек без магии совершенно далек от теории и не может представить вашему сильному обществу ничего сколько-нибудь стоящего?