Мама для будущей злодейки
Шрифт:
Альтану явно сыграло на руку разоблачение Монтера, его младший братец извозил свое имя в грязи после того, как газеты опубликовали список постоянных клиентов и спонсоров дома утех душеприказчика. Если бы не имя эрцгерцога, так просто отделаться предупреждением Фредерик Легранд точно бы не смог, вспоминаю я события прошлого месяца. Возможно, что это как-то оказалось связано с странным состоянием Альтана в тот раз, когда я приняла его за пьяницу и о чем потом втайне раскаивалась.
– Жаль эти ромашки, лепестки
Перевожу взгляд на вид за окном.
– Просто ромашки не могут хорошо расти в этом грунте. Гортензии синие, а не алые, что говорит о высокой кислотности земли. Ромашки – растения, не пригодные для роста в кислой почве.
– Тогда как вы предлагаете поступить? Все выкопать и переместить в землю, с которой бы не было проблем?
Такое чувство, что говорим не о простом растениеводстве.
Пожимаю плечами. Мои познания весьма скудны в этой теме, но кое-что благодаря маме-дачнице я знаю.
– Зачем же рвать неповинные цветы, когда проблема в грунте?
– Тогда нужно разобраться с почвой? – продолжает задавать вопросы Мидас. – Но насколько я знаю, магии, которая бы меняла состав и свойства земли не существует.
В этом мире есть тенденция слишком полагаться на магию. Хотя, если немного подумать головой, проблему решить довольно просто.
– Нет нужды в магии.
– Но как…
– Уголь. Просто используйте уголь. Он сможет нейтрализовать кислотность в почве.
– Уголь…Спалить все дотла и засадить пепелище новыми цветами?
Я растерянно пожимаю плечами. Кажется, многовато философского подтекста для разговора об удобрениях.
– Нет, вряд ли у вас что-то вырастет в таких условиях. В одной только золе ни одно растение корни не пустит. Цветам нужна здоровая почва и надлежащий уход.
– Вот как, – Мидас загадочно кивает.
– Думаете заняться садом? Пожалуйста, он в вашем распоряжении.
Я решаю не продолжать сыпать вопросами насчет исследуемого по моей просьбе Альтане Легранде, уже и сама поняла, что лучше в вендетту чужой семьи не лезть.
Мидас улыбается и качает головой.
– Вы выглядите хуже, чем в прошлый раз.
Я закашливаюсь, как раз сделала большой глоток ароматного напитка, о котором только что вспомнила, когда иссякла напряженная тема. Ну, моим черным кругам может позавидовать панда, это правда, но мужчине не стоит говорить что-то подобное даме.
– А вы не сильны в комплиментах.
– Поверьте, когда я захочу сделать вам комплимент, вы это поймете.
Как самоуверенно.
– Леди, что вас тревожит?
Полагаю, для того, кто основал гильдию по продаже информации и успешно ею управляет, знания психологии и умение разбираться в людях необходимо. Не в бровь, а в глаз, Мидас попадает в десятку.
Несколько ночей и впрямь выдались бессонными. Перспектива того, что Пенелопа может оказаться дочерью кронпринца меня весьма не радует. А если…он ее у меня заберет? Отнимет и запретит видеться?
Я и впрямь теряю трезвость мыслей от беспокойства, у которого даже нет никакой доказательной базы. По сути, любой мужчина, кроме Ника, с равным шансом на успех может оказаться биологическим отцом Пенелопы.
Как бы не вспоминала сюжет Настиного романа, но о родителях злодейки практически не было упомянуто. Чего говорить, даже имя матери там не называлось, а отцом априори считался маркиз Шервуд. Но мы уже выяснили, что это не так.
Черт побери, кто этот донор биологического материала? Кто этот подонок, который воспользовался пьяной девушкой? Кто так нагло взял предложенное и как ни в чем не бывало, словно лицемерный потребитель, убрался восвояси? Кто этот смеющий называть себя мужчиной, живущий припеваючи и даже не думающий о том, что где-то может ходить по земле его ребенок?
Я разрываюсь между противоречивыми желаниями узнать правду и продолжать жить, закрывая глаза и оставаясь в блаженном неведении.
Но…моя малышка растет. Она далеко не глупышка, конечно, она видит, что у всех кроме нее, полноценные семьи, где есть мама и папа. Жалея меня или помня о том, что прошлая Эрин приходила в ярость, заслышав одно лишь это слово, Печенька не спрашивает, кто ее отец, не пытается выяснить, где он.
И я прекрасно понимаю, что так не будет продолжаться вечно. Этот день не наступил, но одна лишь мысль о нем заставляет меня покрыться холодным потом.
Человеку важно знать, кто он и откуда. Каждый имеет на это право.
Однажды Пенелопа спросит. И у меня не будет для нее ответа. Потому что я боюсь узнать правду. Но это не значит, что дочь будет разделять мои опасения.
Мне страшно, я полна ледяного гнева, и я совершенно беспомощна.
Холодно встречаюсь взглядом с Мидасом. На губах его легкая усмешка, в глазах серьезность.
– Не советую вам с этим связываться, – отрезаю так, что у мужчины от удивления в глазах мелькает хоровод непостижимых эмоций.
Пусть только посмеет, и я покажу ему, что значит загнанный зверь. Эта тема никак его не касается. Никого не касается, кроме меня и Пенелопы. И с этим вопросом я обязана разобраться самостоятельно.
33
– Полагаю, что у каждого есть свои личные границы, – понимающе кивает Мидас, взяв себя в руки после короткого замешательства.
Выдыхаю. Я потеряла контроль. Может быть, всему виной не уходящее чувство тревоги и бессонные ночи.