Мама для будущей злодейки
Шрифт:
– Леди Эрин знакома с…
– Хэнк! – пресекает громко Мидас.
Воу! Какие мы вдруг стали бешеные! Впервые за время знакомства хозяин гильдии теряет самообладание.
Бородатый архимаг машет устало в его сторону рукой.
– Хватит. Я уже слишком стар для этих игр. Сначала тебя нет несколько месяцев, а тут почти каждый день приходишь! И что ты мне сделаешь? Твои методы дед бы не одобрил…Не подходи!
Мидас делает шаг вперед, со своего места мне его лица не разглядеть. Но эффект сам за себя говорит. Смелости Хэнка словно не было вовсе. Пожилой маг пугливо ищет моего взгляда, но я не в том положении, чтобы за него
– Я же сказал, что не знаю! Аль…Альфредо, стой, где стоишь!
Эффект от прозвучавшего имени сродни грому средь бела дня. Если сейчас уронить иголку на пол, от этого звука можно будет оглохнуть, настолько мертвая тишина воцаряется. Лицо старца стремительно бледнеет. Ну да, я бы тоже была от себя в шоке — вот так вот выдать столь тщательно охраняемый Мидасом секрет. Расплата не заставит себя долго ждать. Не знаю, что у них там за дела, но вряд ли старику причинят вред, как погляжу, он тот еще старый притворщик.
Альфредо? Это очередная Настина придумка? Сначала Пармезан, теперь вот другой известный итальянский продукт – знаменитый соус. Кто же знал, что такой суровый и загадочный мужчина может носить такое имя?! Захотелось вдруг фетучини…
Мидас шокировано оборачивается, заслышав мой тихий смешок в этой мертвецкой тишине. Простите, у меня нет столько силы воли, чтобы сдержаться!
– Да, Альфредо, пхах, оставьте уважаемого Хэнка в покое. Он с вами не играет.
– Леди…
Не страшно! Странно, но скрытая в голосе угроза меня не пугает совершенно.
– Что такое, господин Альфредо? – поднимаю невинно брови. Мужчина сглатывает и, смирившись с судьбой, качает головой и возводит к потолку глаза, ему нечего сказать.
Если в оригинале романа Пармезан еще фигурировал, то Альфредо точно нет, его имя я бы однозначно не смогла забыть.
Мидас, то есть Альфредо, трет пятерней переносицу с видом проигравшего в битве человека. Ладно, плохо смеяться над чужим именем, он же его не выбирал. Давай Эрин, сотри с лица эту глупую улыбку!
– Хэнк. Иди. Я провожу леди и догоню, – многообещающе звучит голос мастера гильдии.
Пожилой архимаг спешно срывается с места. Для своего возраста он бегает очень прытко. План этого старика решить вопрос в присутствии свидетеля – то есть меня – не удался, и приватной беседы избежать не удалось. Уж не знаю, что от него нужно Альфр…Мидасу, но видимо, нечто важное.
Поднимаюсь на ноги, этот разговор только что здорово успокоил меня. Каких-то минут пятнадцать назад я едва ли не попрощалась с жизнью. Если бы не Мидас…язык не поворачивается назвать его этим именем, то последствия были бы самыми печальными.
– Леди?
Я улыбаюсь, встаю на цыпочки и в порыве благодарности и примешанной к ней жалости пополам с сочувствием быстро чмокаю в щеку застывшего на месте Мидаса.
34
– Никак иначе я отблагодарить вас не могу, – смущенно говорю себе под нос, но мужчина все равно слышит.
Мидас быстро приходит в себя и ведет рукой, кончиками пальцев которой он едва прикоснулся к месту, куда приземлились минуту назад мои губы, приглашая меня пройтись в его компании до выхода из здания. Да уж, я больше никогда не буду пренебрегать здесь провожатыми – чревато серьезными негативными последствиями.
– Простите, если ненароком оскорбила. Глупо потешаться над именем другого человека, – гляжу из-под опущенных вниз ресниц в сторону, следя за настроением загадочного мужчины.
– Ничего. Тем более, это имя ко мне никакого отношения не имеет.
Вот это да! Останавливаюсь, чтобы заглянуть Мидасу в лицо. Чем дальше в лес, тем больше дров! И какие из них на самом деле настоящие?
– Вы уверены?
Он не Альфредо? Ну вот, а я только решила, что узнала секрет хозяина гильдии. Было бы забавно, если его имя и впрямь оказалось таким же, как у итальянского соуса.
– На сто процентов. Хэнк был другом моего деда, как вы могли догадаться. Но от меня он не шибко в восторге.
Киваю. Вот как. А имя нелепое тогда зачем было придумывать? Видать, этот бородатый архимаг тот еще шутник! Решил в присутствии дамы поглумиться над чужим внуком?!
– Благодарю еще раз, – на прощание пожимаю Мидасу руку и сбегаю, не оглядываясь, вниз со ступеней крыльца здания МАГА прочь, пока еще что не взорвалось. Если бы не манипуляции оказавшегося магом Мидаса с моей головой, боюсь, я бы сейчас не находилась в таком энергичном расположении духа. Но это не значит, что страх попрощаться с жизнью и опасения за будущее, в случае кончины единственной родительницы, оставшейся без моей опеки Пенелопы куда-то пропал. Напротив, все это только в разы усилилось и окрепло в моем сердце.
В карете по пути домой тщательно обдумываю всю последовательность произошедшего, но ничего такого, что бы могло оказаться подозрительным, так и не нахожу. Да, этот Хэнк очевидно в курсе притворства гильдмастера, и знает его истинную личность. Значит, эти методы не одобрил бы дед Мидаса? Или есть что-то иное? Старец упомянул в порыве раздражения, что мужчина почти каждый день приходит в ассоциацию, и видимо, именно к нему, Хэнку. Зачем?
Увы, вопрос слежкой не решишь, я по своей воли к зданию ассоциации магов и близко не подойду в одиночку. Да и глупо это, Мидас мне не соперник. С этой темной лошадкой, даже принимая во внимания мое знание будущего сюжета и иномирные таланты, мне не тягаться.
Вдобавок выяснилось, что он маг, да еще какой! Смог так быстро бросить вперед заклинание и остановить над моей головой груду тяжелых камней. В силах местных кудесников я не особо разбираюсь, экспертное мнение составить не в состоянии, но вот показатель времени играет немалое значение, как мне объяснил Кайл. И да, Мидас справился с поразительной скоростью, а это уже явно звоночек о том, что человек он непростой. Ну, я и до этого случая не сомневалась.
Но все эти рассуждения не стоят моего внимания так, как внезапно возникший вопрос чрезвычайной важности. Если со мной что-то случится, что станет с моей Пенелопой? Столько времени я уже в этом мире и до сих пор не озаботилась о такой проблеме! С самого начала ведь была в курсе, что сюжет и воля его создателя не обещают мне долгую жизнь. К началу романа злодейка Пенелопа уже была сиротой без матери и отца, фигурой которого так ловко воспользовался маркиз Николас Шервуд.