Мама для будущей злодейки
Шрифт:
– Думаю, нам пора возвращаться, – я решаю прервать неловкое молчание.
Мужчина кивает и бок о бок мы в тишине идем по дорожке обратно.
Принц Гейб довольно необычный ребенок. Мало того, что маг, так еще и со взрослыми такие шутки шутит. Эх, как там Пенелопа дома? Я ее так надолго одну не привыкла оставлять. Одно дело детский сад, а другое полагаться на других, чтобы присмотрели.
– Леди Эрин?
– А? Вы что-то хотели? – так задумалась, что совсем забыла, где и с кем нахожусь.
– Это не недоразумение.
Моргаю.
– О, вот и вы, а мы уже думали идти на поиски! – принц Блэйн машет рукой.
Оказывается, мы уже дошли до места назначения.
– А я говорила, что они скоро вернутся! – леди Рейна закатывает глаза и возвращается к перешептыванию с его высочеством Габриэлем, который поглядывает на меня крайне красноречивым взглядом. Вспоминаю его слова и лицо снова вспыхивает краской.
Я оглядываю этот участок сада. Большинство участников клуба кронпринца уже отправились восвояси. Да и я задержалась, не думала, что после чаепития меня будет ждать продолжение программы.
Оставляю Альтана и направляюсь к наследнику престола, скромно прощаюсь и следую за слугой, которому приказано проводит меня до ворот.
Не недоразумение…Не недоразумение. В голове крутятся последние сказанные этим загадочным мужчиной слова. Его поведение и отношение не было недоразумением – это же подразумевалось?!
Мамочки! Сердечко, держись. И почему ты такое беспокойное? Давай, будь взрослее. У тебя и ребенок уже есть, держи лицо.
Иду по улице, оказавшись наконец за пределами дворца, и невольно улыбаюсь. Солнце на горизонте окрашивает землю и стены зданий в оранжевый закатный цвет, летний нежный ветерок наполняет легкие и кажется, что это мимолетное мгновение одно из тех, про которые говорят, что жизни не хватит, чтобы его стереть из памяти.
«»»»
– Мама! – Печенька отрывает голову от альбома и встает с пола, что есть сил мчась в мои уже раскрытые руки.
– Доченька! – обнимаю ребенка и крепко прижимаю к себе, целуя ее в волосы.
– Мы играли в прятки, потом играли в дочки-матери, я была мамой, Джек папой, а Лили дочкой.
Лили – это одна из наших соседок-студенток сверху.
– Ох, ничего себе!
– Да! А потом я устала и поспала, потом поела, и вот сейчас рисовала.
– Какой у тебя продуктивный был день!
– Ха-ха! Смотри!
Беру протянутый рисунок дочери.
– Это я, это – ты, – объясняет Пенелопа.
– А это кто?
С опаской указываю на черное пятно рядом с нарисованной Печенькой. Жуть какая.
– Это тот дядя. Ну, который со мной тогда играл. Помнишь?
Киваю и провожаю Лили и Катрину, проведших с дочкой сегодня в качестве нянечек столько времени. Когда дверь за ними закрывается, снова всматриваюсь в рисунок.
Хм. Догадываюсь я, кто этот дядя. Пенелопа аккуратно убирает рисунок, гордо заявив, что это подарок для дяди, и отдаст она его лично ему в руки, когда он еще придет поиграть. Смеюсь, про себя придя к мысли, что вряд ли дочке представиться такой случай.
Конечно, меня до сих пор греют слова Альтана Легранда, но слишком уж предаваться мечтам было бы глупо. Зачем ему женщина с ребенком? Да еще и рожденным от не пойми кого?
Переодеваюсь и принимаюсь за приготовление ужина для нас двоих. За то время, что мы живем в собственном доме, я хорошенько так поднаторела в ведении домашнего хозяйства.
Раньше в общаге студенческой готовить было особо нечего, да и не из чего, времени тоже не хватало. Летом на каникулах мама меня баловала и кроме уборки собственной комнаты ничем заниматься по дому не заставляла.
Но это приятные хлопоты. Смотря, как набивает щечки Печенька и как она одобрительно кивает, когда я представляю ей блюдо по новому рецепту, так и переполняют меня гордость и счастье.
Жизнь течет вполне размеренно, в деньгах больше нужды нет, и новых потрясений не возникает. Даже странно, что может быть так спокойно.
Несколько раз я уже заходила в кафе, что является прикрытием информационной гильдии, но каждый раз Тень тормозила меня на пороге, заявляя, что у хозяина заведения неотложные дела.
Странно. В столице вроде бы ничего такого важного не происходит – на лето многие аристократы покинули город – да и принц Блэйн здоров, цветет и пахнет, и ставит свои магические эксперименты. Чем таким важным занят тогда Мидас?
Может, разработкой масштабного производства лекарства от надвигающейся эпидемии? Но даже во время поисков спасительного средства для его высочества он брал заказы.
Какое-то нехорошее предчувствие селится в душе.
– Мам, – серьезно начинает Печенька погожим вечером июльского четверга, когда мы с ней топаем из садика домой.
– М?
– Хочу на фестиваль. Пойдем?
Малышка останавливается и пальчиком показывает на висящий на доске объявлений плакат.
Фестиваль в честь празднования основания страны отмечается уже в это воскресенье. Самый веселый и масштабный праздник в столице сопровождается гуляниями и ярмаркой, всевозможными уличными развлечениями и проведениям конкурсов и представлений под открытым небом. Народ поет песни и веселится, а с наступлением темноты над дворцом пускают салют. Мероприятия продолжаются до самого утра, следующий после фестиваля день объявляется в империи всеобщим выходным.
– Конечно! Если пообещаешь слушаться и не отходить от меня ни на шаг.
– Да! Класс! Мои друзья тоже пойдут.
Пенелопа довольно бежит вприпрыжку, раскачивая руку, которую я крепко держу в своей ладони и цокая каблучками новых туфелек по брусчатке.
– Мартин сказал, что в прошлом году его папа выиграл в конкурсе с дротиками игрушку, я тоже хочу. О, и еще хочу попробовать сахарную вату, о которой говорила Эрика, и в «Вылови яблоко» поиграть…
– Все-таки, помирились с Эрикой?