Мама для будущей злодейки
Шрифт:
Пенелопа легко находит язык со всеми, она не может не нравится. И все же, не каждый взрослый может достичь за каких-то пару встреч подобной близости с ребенком.
Признаться, приятно смотреть на то, как эти двое наслаждаются обществом друг друга. Мне нравится, что Альтан не сюсюкает с Пенелопой, серьезно замолкает и задумывается, прежде чем ответить, внимательно слушает все, что она ему говорит и ведет себя не с высока своего возраста, а как равный.
Вот бы отцом Печеньки был… отшатываюсь назад, стремительно бледнея. Нет, невозможно. Нельзя даже в мыслях такое
Я не хочу, чтобы во мне росли какие-то ожидания по отношению к тому, кто окажется вторым родителем Пенелопы. Не хочу радоваться, если они вдруг оправдаются, и еще больше не хочу расстраиваться, что они не стали реальностью. Я просто хочу узнать, кто он. При этом, лучше, чтобы сам мужчина вовсе не подозревал о том, что у него есть дочь. Для Пенелопы и меня так будет безопаснее. Наш с малышкой мир такой маленький и хрупкий, так много сил я вложила в то, чтобы его сберечь и пускать кого-то третьего. Кого-угодно, даже кажущегося на первый взгляд достойным человека мне страшно.
Но и эти мысли тоже неправильные. Рациональная часть меня все понимает, но сердце кричит, что не стоит заниматься поисками и копаться в прошлом. Снова и снова я повторяю про себя, что это необходимо не столько для меня, сколько для Пенелопы. Она имеет право знать кто ее отец. Он не рыцарь, не погибший во время службы безликий стражник.
Когда Печеньке надоедает игра и она берется за карандаши, Альтан встает и смущенно мне улыбается.
– Вам пора, – я констатирую очевидный факт. Он и без того прилично уже задержался, время скоро обед. Мужчина кивает, но его взгляд подсказывает мне, что уходить ему не хочется.
– Я вас провожу.
Идем в сторону выхода. Альтан обувается. Еще вчера он сидел на коврике у порога, и уже уходит.
– Не знаю, насколько серьезным было ночью ваше предложение. Но мне бы не хотелось вводить вас в заблуждение, – максимально спокойным тоном прерываю тишину. – Мой ответ нет. Я не выйду за вас.
Альтан молчит. Его лицо не выражает понятных мне эмоций, но в нахмуренных бровях кроется наглядный признак того, что мои слова пришлись ему не по душе.
Почему? Между нами не такие отношения, чтобы отказ на пьяное предложение воспринимался бы с такой обидой. Да и вообще, о каких отношениях речь? Я понимаю, что вряд ли могу рассчитывать на что-то подобное. Это к лучшему, – продолжаю убеждать саму себя, давя на корню все возражения размечтавшегося сердца.
– Посмотрим, – ухмыляется вдруг мужчина. – Я зайду за вами в воскресенье.
Альтан машет рукой стоящей позади меня Печеньке и исчезает за входной дверью.
Прижимаю ладонь к груди и выдыхаю.
Пенелопа смеется:
– Мама, у тебя такие красные щечки! Как яблочки!
В субботу, на следующий день после того, как я видела господина Легранда в последний раз, я еще раз решаю испытать удачу в гильдии. Образ мужчины, играющего с Пенелопой в нашей гостиной, никуда не исчез из памяти. И это меня отчего-то пугает.
– Он здесь, – заявляет Тень, едва завидев меня. Ни вам здравствуйте, ни как дела. Но она бы не была самой собой, не будь такой прямолинейной.
Улыбаюсь, и стучусь в дверь.
Мидас как обычно, восседает в кабинете за письменным столом словно божество местного розлива. Его тонкие губы складываются в вежливую улыбку, когда безликий мужчина предлагает мне занять место напротив.
– Слышал, вы меня искали, – начинает мастер гильдии, переходя сразу к делу.
– Да. Появилось кое-какая для вас работа.
– Вот как? Прошу, – приглашающий жест рукой продолжать.
– У меня есть дочь. Хочу найти ее отца.
Не в бровь, а в глаз. Госпожа Тень может позавидовать моей прямоте.
Мидас нисколько не удивлен. Напротив, как будто он чего-то подобного и ожидал. Черт, как глубоко он под меня успел подкопать? Что ему известно? – беспокоюсь про себя.
– Когда вы видели его в последний раз?
Я моргаю и прикусываю губу. В голосе Мидаса чудится насмешка.
На самом деле, ни я, ни та Эрин лица нерадивого папаши не видели. В этом-то и вопрос.
– Семь лет назад, – отвечаю так, как бы ответила настоящая хозяйка этого тела.
– Долгий срок. Почему же вы хотите начать поиски спустя столько времени?
Полагаю, ему эта информация должна как-то помочь.
– Ну, долгое время я считала, что отцом ребенка является мой бывший друг детства…
Неловко рассказываю от первого лица то, что я прочла в дневнике Эрин. Пусть глупостей наделала она, но отдуваться приходится мне.
– Какая большая любовь! – хмыкает недовольно гильдмастер. – Значит, стакан с афродизиаком должен был быть передан через подкупленного слугу. Вы помните, как он его звали или приметные детали внешности?
Качаю головой, пытаясь тщетно побороть стыдливый румянец усилием воли.
– Это на вас непохоже.
– Что именно?
– Все. Вся эта ситуация. Эта леди, что сейчас передо мной, не опустилась бы до такого, чтобы соблазнять мужчину столь низменными способами.
До чего же он проницательный! Просто поразительно, вроде не так уж часто мы с ним встречались, и не столь много провели времени в разговорах, но он успел неплохо меня понять.
– Я…была молода и глупа.
Мидас улыбается, очевидно оставшись при своем мнении и ни капельки не поверив в эти оправдания, но, к счастью, продолжает допрос:
– Перед тем, как отправится к этому мужчине в спальню, вы выпили вина. У вас непереносимость алкоголя? Конечно, одна бутылка для хрупкой леди – это много. Но не до такой степени, чтобы из памяти стерлась целая ночь.
Пожимаю плечами. Как вариант, вполне возможно, я не проверяла, тело Эрин и впрямь может иметь на спиртное необычную реакцию. Уверенно сказать могу только про себя, про Арину с Земли – со мной такого не происходит.
– Хорошо. Посмотрим, что можно сделать, – многозначительно замечает Мидас, закрывая блокнот, в котором делал пометки во время моего рассказа, и откидывается на спинку своего кресла. – Но все же, леди, отчего вы решились искать именно сейчас? Ведь можно же жить и без этого знания, верно?