Мама для будущей злодейки
Шрифт:
– Та-дам! – отошедший куда-то Альтан быстро возвращается, не успевает Пенелопа заметить его отсутствие с двумя облачками сахарной ваты на палочке в руках.
– Ура!
Печенька довольно кусает сладость и пальчиком указывает направление, куда мы начинаем движение. В конце этой улочки стенд с игрушками и молодой парнишка бросает круглые шарики, похожие на те, что используются для игры в пинг-понг, пытаясь разрушить башню из бутылок на столе в десяти шагах впереди. Не знаю, в чем загвоздка, но так просто ненадежная с виду конструкция
Альтан протягивает вторую сахарную сладость прямо к моим губам – одна рука занята ладошкой Пенелопы, другая сумкой. Хочу было отказаться от угощения, неудобно, что меня кормят как маленькую, но замечаю в глазах мужчины странный трепет и надежду и сдаюсь, откусываю небольшой кусочек под аккомпанемент счастливой улыбки на лице господина Легранда. Она у него такая же, какая обычно появляется, когда он в компании Пенелопы – легкая, беззаботная и совершенно счастливая. Обычно взрослые редко могут позволить себе такие эмоции.
Сахар тает во рту вместе во всеми моими заботами. Я по-настоящему окунаюсь в атмосферу веселья и смеюсь, когда на голову Альтана проходящий мимо шут напяливает смешной колпак. Кто скажет, что он у нас один из сильнейших магов поколения?
К разочарованию хозяина палатки с конкурсом по метанию шариков сопровождающий нас с Пенелопой мужчина выигрывает и гордо преподносит моей дочери, опустившись на одно колено, словно приносящий клятву верности рыцарь, до боли похожего на слона игрушечного зверька розового цвета. Если бы не радужный рог во лбу, я бы так и подумала. Страшненький единорог, вот на что оно похоже.
– Это слон! – объявляет Пенелопа, заприметив хобот новой игрушки.
Ну, так тоже можно. Выигрыш быстро отправляет составлять компанию Джеку в рюкзак, только кусочек большого уха и торчит наружу.
В соседнем от продающих карамельные яблоки – Печенька еще вату не доела, на ее немую просьбу я качаю головой – делают магоснимки. Да, в книжном мире фотоаппарат есть, древняя его версия, работающая на магии. Их обычно использует газетчики. Высокий штатив подпирает скучающий фотограф.
– Мам, – Пенелопа зовет тихонько, явно не желая, чтобы разговор услышал Альтан, доедающий за мной вату.
Наклоняюсь к доченьке.
– Что такое? Устала? Хочешь пить?
– Нет…Давай, сделаем картинку, все вместе…На память. Можно?
Видимо, этого Пенелопа и хотела на самом деле, а про карусели сказала, потому что испугалась реакции.Кошу взгляд на прислушивающегося мужчину, что делает вид, будто поглощен сладостью.
– О, смотри-ка, Печенька! – восклицает с примесью фальши в голосе Альтан. – Нам непременно нужно сделать снимок. Через десять лет я буду смотреть на него и вспоминать, каким же молодым я был!
Пенелопа хихикает, прикрыв ладошкой рот. Ее блестящие глаза забавно щурятся от смеха. Наш щедрый сопровождающий достает из кармана пару банкнот, и скучающий фотограф вмиг оживает, принимаясь командовать
Толпа идет дальше, мы останавливаемся в ряде образовавших круг зрителей, на открывшейся площадке поражают своими умениями маги-циркачи. Конечно, до настоящей прикладной науки им далеко, но тем не менее театр стихий выходит зрелищным.
Пенелопа восторженно хлопает, когда все кончается. По искрящимся глазам дочки понимаю, что она вспомнила, как под руководством Кайла создала вспышку золотого света. Да, малышка моя когда-нибудь тоже станет талантливой колдуньей. Если верить словам друга, потенциал у нее большой. Сейчас Печеньке шесть, когда исполнится семь – в следующем году – то можно пройти официальную проверку и подтвердить наличие и количество резерва и маны.
– Инородная душа! – меня хватает за рукав, когда мы с Печенькой проходим мимо непримечательного шатра без вывески, старуха в натянутом до самого носа платке. Альтана рядом нет, он отошел забрать наши готовые сниики и задержался у палатки, где продают закуски.
Я вздрагиваю и замираю на месте от неожиданных слов.
– Ты здесь чужая, – кряхтит пожилая женщина, не отпуская хватку. – Пришлая странница, родившаяся под неведомыми звездами.
– Мама! – Пенелопа крепко сжимает мои пальцы в своей руке и пытается тянуть свою родительницу прочь от страшной незнакомки.
Я не могу уйти, пока страха не отпустит меня сама. Пусть от шока и страха ноги приросли к земле, но я понимаю умом, что гадалка – а это, судя по всему, она и есть – действительно обладает каким-то даром, и опасности не несет.
– Тебе повезло иметь две судьбы. Когда закончится одна нить, ей на замену придет другая.
Я размышляю над не совсем ясными словами старухи. Две судьбы? Она как-то поняла, что я не оригинальная Эрин и этот мир – не мой родной. Когда закончится одна нить…Получается, на Земле я действительно умерла? Если та моя нить закончилась, то эта, новая жизнь, пришла на замену.
– Мам, – зовет снова Пенелопа, я моргаю пару раз и прихожу снова в себя, но не успеваю ничего спросить у гадалки. У Печеньки урчит в животике, она неспокойно теребит застежку на рюкзаке.
Давление на рукаве пропадает, пожилая женщина, чье лицо разглядеть так и не удалось, исчезает в толпе, словно мгновение назад ее не было рядом вовсе. Вглядываюсь в ту сторону, где мелькнул и сразу же растворился в хороводе юбок, край ее серого плаща. Блин, надо было не дать гадалке исчезнуть, у меня ведь столько вопросов! Но кому их задавать, неизвестно.
– Пойдем, найдем, где сесть и будем ждать дядю, – предлагаю Пенелопе и тяну ее прочь от оживленного потока людей. Она послушно следует было за мной, но вдруг раздавшиеся крики отвлекают нас обоих, и мы резко останавливаемся.