Мама для будущей злодейки
Шрифт:
– Лошадей понесло! Расступитесь! Прочь! – вопит мужчина на козлах. Карета шатается из стороны в сторону, колеса скрипят, копыта четверки вороных отбивают брусчатку, неотвратимо приближаясь на огромной скорости ближе.
Народ бросаются в рассыпную, и даже музыка смолкает. Волна людей выносит нас прочь от дороги на обочину, экипаж проносится мимо, рождая недовольство в толпе ниже по улице.
– Каждый год одно и то же, аристократам претит ходить пешком! Никакого экипажа же велено не пущать на закрытые для празднества улицы и дворцовую площадь! – возмущается женщина, проталкиваясь обратно к лотку с приправами и задевая меня своими сумками.
Я холодею. Моя рука, совсем недавно крепко сжимающая ладошку дочери, пуста.
42
Нет, нет, нет, нет…. Пенелопа! Лихорадочно кручусь на месте, ища глазами знакомую фигурку, но не нахожу. Сердце стучит как ненормальное, в голове нет никаких мыслей, кроме нарастающего в геометрической прогрессии с каждой прошедшей секундой волнения.
– Пенелопа! Пенелопа! – кричу, кружась на месте, перебирая глазам разношерстную толпу.
Люди снуют мимо, посылают в мою сторону любопытные взгляды, и проходят дальше по своим делам.
Нет, нет, где…Я задыхаюсь. Бегу к киоску с сахарной ватой в десяти шагах впереди, никого. Спешно шагаю обратно, где видела дочку в последний раз. Ее нет. Бреду назад к площадке, где выступали циркачи, но Печеньку в розовом платье, смешной шляпке и с рюкзачком не нахожу.
– Вы видели здесь девочку? Русые волосы, шесть лет, такого роста…
В ответ только качают головой. Кого не спрошу, никто не знает! Да что же это такое. На слабых ногах иду обратно, продолжаю стоять посреди дороги, омываемая волнами толкающихся прохожих, и вглядываться во все стороны вокруг себя, тщетно ища родную фигуру.
– Эрин! – за плечи трясут. Фокусирую взгляд перед собой. Альтан!
– Где Пенелопа?
– Пенелопа! Она только что была рядом, но лошадей понесло, и она исчезла... Что делать? Я не могу ее найти! – хватаюсь за рубашку на груди мужчины в поисках поддержки, неосознанно боясь того, что и он может раствориться в толпе.
Надо собраться. Я понимаю умом, что нужно перестать паниковать и взять себя в руки, такое мое состояние точно не поможет в поисках, но чувства затмевают и оказываются сильнее рассудка.
– Эрин! – Альтан внимательно заглядывает мне в глаза, его голубые, кристально чистые очи призывают вернутся в реальность, притягивая меня сильнее ньютоновской гравитации.
Моргаю и мысли очищаются.
– Я говорила ей, если потеряется, идти туда, где была с мамой в последний раз. Печенька не могла убежать с-сама, она умная и послушная, честно…– пытаюсь почему-то оправдаться.
– Шшш, – чужая ладонь смахивает с щеки слезы – когда я только успела сырость развести – бархатистый голос продолжает. – Я знаю. Она не такая. Эрин, я обещаю, мы ее найдем. Ты мне веришь?
Я словно тону в этих глазах. Никогда еще на меня не смотрели с такой заботой и нежностью.
– Верю.
Киваю и Альтан крепко сжимает мою маленькую в сравнении с его рукой ладошку. Толпа перед ним расступается, высокий и широкоплечий мужчина с прямым твердым взглядом и суровым выражением лица внушает прохожим держаться от него подальше.
Высота роста позволяет мужчине хорошенько осмотреться вокруг.
– Вон там есть тихий переулок, – кивает Альтан в сторону узкого проема между зданиями, и тянет меня за собой целеустремленно шагая вперед.
В отличии от оживленной улицы здесь темно, мрачно и подозрительно. Гора старого мусора, в котором прячутся потревоженные крысы, а впереди тупик, кирпичная стена с нечитаемыми граффити и пожелтелыми остатками ободранных объявлений.
Альтан делает еще пару шагов и наклоняется, поднимая с земли грязную игрушку. Это слоник-единорог, которого он выиграл для Пенелопы в палатке, сбив башенку одним ударом маленького мяча.
По телу пробегается дрожь. Вряд ли моя Печенька могла уйти сама. И слона этого она бы ни за что не бросила. Но кто и зачем…Разве мы сделали кому-то плохое? А ребенок в чем виноват?
– Эрин, – твердо произносит мое имя маг.
Я всхлипываю и проглатываю слезы. Он прав, нельзя сейчас превращаться в плачущее и беспомощное нечто. Я никогда прежде за обе жизни не попадала в подобные ситуации, не испытывала такой крайней степени отчаяния и собственной беспомощности.
Альтан делает в воздухе какие-то пасы, одна его рука по-прежнему крепко сжимает мои пальцы. С правой ладони мужчины срываются голубые искорки.
– Их было трое. Они схватили ее и перелезли через эту стену.
Как же хорошо, что он маг!
Альтан отпускает мою руку и помогает мне залезть на груду ящиков, сам же ловко перелетает на ту сторону тупикового проулка и ловко ловит меня, быстро опуская на землю. В любой другой ситуации я бы испугалась, но сейчас весь страх уходит на беспокойство о дочери.
Тепло снова накрывает пальцы, мы следуем дальше, по невидимому следу, на который напал Альтан. Его широкая спина рождает во мне чувство защищенности и некоторой уверенности, а еще благодарность. Что бы я делала одна в этой ситуации? У кого бы просила помощи? О подобном исходе даже думать страшно.
– Они не ушли далеко, – в голосе мужчины звучит сталь.
Он осматривает старые постройки в районе, в котором мы оказались, пройдя пару кварталов прочь от центра города и шумных народных гуляний. Музыки тут не слышно, на улицах едва ли можно встретить случайных прохожих.
Шаг Альтана ускоряется. Если бы не тот факт, что он продолжает крепко держать меня за руку и вести за собой, я бы давно уже отстала и потеряла его из виду. Через пять минут ходьбы мы останавливаемся возле непримечательного домишки.