Мама для будущей злодейки

Джейкобс Хэйли

– У него…до сих пор хранятся письма, где Эрин просит его признать отцовство. Газеты из столицы доходят и до нас, когда Ник узнал о том, что бывшая подруга – миллионерша, у которой денег куры не клюют, он сильно переменился. Стал холоден ко мне и Корделии, закрывался подолгу у себя… А недавно, я подслушала его разговор с адвокатом. Дело касалось именно этих писем! Оказалось, мой муж хочет со мной развестись! Хочет признать чужого ребенка своим и жениться, якобы беря ответственность за прошлое, на ее матери…на тебе, Эрин, – Анна сверкает взглядом в мою сторону, помимо страха в нем появляется злость, и выплевывает с ненавистью: – Добилась же ты своего, спустя столько лет.

Нечего сказать, хладнокровный и расчетливый мужчина по оригиналу сделал пакость, но и теперь сидеть сложа руки не намеревался.

Подлая женщина продолжает:

– Я сделала то, что должно, чтобы защитить свою дочь и ее интересы. Абсурд, дитя неизвестного происхождения вот-вот стало бы равным с Корделией в правах. И каким образом, собственный отец готов отказаться от родной крови в угоду какой-то замарашке!

Что за павлин, как будто ему хоть что-то светило. Сижу и жду с распростертыми объятьями! Хотя, подсказывает мне шестое чувство, мое согласие бы не спрашивалось, ловко манипулируя и угрожая, Ник мог бы вполне добиться своего, тем более, имея на руках эти письма в качестве «доказательства».

Конечно, это было бы выполнимо только в том случае, если бы в нашей с Печенькой жизни не было Альтана. И Кайла с Анвен. Просчитался маркиз, я уже не одна, мы с Пенелопой больше не беззащитные, за нас есть кому постоять.

Меряю взглядом маркизу, прикидывая ее мотивы:

– Поэтому ты решила, что, обрубив эту гипотетическую связь между мной и Ником, убрав общего, якобы, ребенка сможешь спасти свой брак и избежать развода? Тебе в голову не пришло, что во всем виновата не Пенелопа, а твой дорогой Ник, который, мало того, что игрок, так еще и готов бросить тебя и родную дочь из-за денег и собственного эгоизма? С чего ты, Анна, решила, что мне сдался твой супруг? – я закатываю глаза. – Оставь этот мусор себе, сделай доброе дело. Вы двое – просто идеальная пара, будьте вместе до конца дней, не стоит портить жизнь другим.

– Ты всегда мне завидовала. Всегда и во всем. У меня было то, о чем ты не смела и мечтать! Как собачка с горящими глазами кружилась вокруг, радуясь любой подачке. Тебе нельзя быть лучше меня! Нельзя! – Анна срывается на визг, ее пальцы, сжимающие подлокотники кресла белеют.

Мало того, что она никогда и не считала прошлую Эрин подругой, она вообще не относилась к ней как к человеку. Самоутверждалась за ее счет. Видимо, то, что я уехала за пределы ее досягаемости, порядком вывело ее из себя, но, мало того, что я не пропала в столице, а преуспела, да так, что Анне и не снилось, сильно пошатнуло ее самооценку и гордость.

– Травила меня ты тоже исходя из этих соображений?

Снотворное, которое принимала прошлая хозяйка тела было далеко не простым. Когда я очнулась в книжном мире, ни память, ни знания мною унаследованы не были. Но все же, пузырьки из-под лекарства, оказавшиеся продуктом труда лекаря при поместье Шервудов, а также дневники покойной, которые из года в год все больше походили на записки сумасшедшей, явно доказательство того, что кто-то сводил ее с ума.

Молодая женщина зациклилась на прошлом, она не могла забыть и отпустить свою одержимую любовь к этому мужчине, как бы поступила любая другая на ее месте. Застряла, застыла в этом состоянии, безо всякой воли переменить положение к лучшему.

Ведь была же та Эрин, если судить по ранним записям, пусть не приверженицей глубокой морали – взять план с афродизиаком – но далеко не дурочкой.

В здоровом уме и твердой памяти она вполне могла бы понять, что ловить нечего, забрала бы ребенка и исчезла подальше от бывшей подруги и ее мужа на поиски лучшей жизни. Молодая, красивая, здоровая, пусть и с ребенком, могла найти себе мужа и остепенится в другом уголке империи, подальше от Шервудов и их владений и влияния.

Но как будто что-то держало ее на месте. Не давало нормально мыслить, сводило с ума, усиливало одержимость и забирало жизненные силы.

Анна словно получила оплеуху:

– К-какая отрава? Я н-не понимаю, о чем ты…

Крыса, которую прижали за хвост.

– Брось, белладонна и, может, что-то еще, в пузырьке со снотворным, которое, как оказалось, готовил твой лекарь. Знаешь, под вопросом, кто из нас вокруг кого крутился.

– Ты изменилась…

Качаю головой. Если бы она действительно знала Эрин, то заметила бы подмену.

– Ты меня никогда и не знала, – отвечаю просто, окончательно ставя точку.

Это правда. Если совсем честно, то сегодня наша первая встреча.

– С этого места поподробней, – холодный тон голоса Альтана вряд ли кого обманет и скроет абсолютную ярость. – Вы не только на моего ребенка покушались, но и на мою невесту?

Лицо Анны становится белее простыни.

Я встаю и тяну жениха за собой с дивана.

– Я узнала больше того, что хотела. Пойдем.

Тут больше делать нечего. Каждый получил и еще получит, что заслужил.

Альтан ухмыляется, напоследок бросая взгляд в сторону съежившейся маркизы, что-то подсказывает мне, что преступница судом не отделается, мой маг приготовил для нее кару пострашнее порушенной репутации. Плевать, не думаю, что сильно хочу знать, как сложится дальнейшая судьба Анны.

Ник, уверена, хорошо тоже не закончит. Планам его не суждено осуществиться, да и мой жених великодушно позволит маркизу взять на себя ответственность за излишние вольнодумие на подобную тему -заметила краем глаза, как дернулся глаз Альтана и как сжалась свободная рука в кулак во время рассказа Анны.

Мы выходим из дома. Все это время рука мужчины держит мою, отказываясь отпустить. Ладонь уже мокрая от пота, но даже это не причина разомкнуть пальцы.

У ожидающего нас экипажа Альтан наконец останавливается, все это время он вел меня вперед.

Должно быть, у него много вопросов. Как я и, соответственно, Эрин жили до столицы, почему вообще дружила с Ником и Анной, и почему после рождения Пенелопы продолжала унижаться, была готова отказаться от собственной дочери из-за этой «большой» любви.

Образ, сложившийся со слов маркизы Шервуд, далеко не льстящий, вполне понятны сомнения, возникшие в голове жениха. Альтан не святой, он обычный человек, и я его не виню за вопросы и подозрения.

Мою руку отпускают. Вроде бы, я жаловалась на неудобство, но сейчас как будто потеряла что-то важное. Мужчина встает напротив, лицом ко мне. Сейчас, готовлюсь мысленно, он спросит то, чего я боюсь услышать. Рассказать про то, что попала в тело Эрин я недавно и прошлое ее ко мне лично отношения не имеет? Признаться, что пришла из другого мира неведомым образом?