Мама для малышки, или Надежда в подарок
Шрифт:
Сглатываю ком невесть откуда набежавшей растерянности и сентиментальности. Даже кажется, в глазах что-то щиплет и туманит взгляд. Сердце щемит, и дыхание сбивается, а я прикусываю губу, боясь громким всхлипом выдать свои чувства.
— А если…? — запинаюсь, хватая воздух ртом, словно путник в пустыне глоток прохладной воды.
— Фани — наша дочь! — просто и уверенно заявляет Игнат.
И я, не сдерживаясь, все же всхлипываю, тут же утыкаясь носом в его вздымающуюся грудь. Не хочу, но развожу сырость, обильно орошая слезами обнаженный торс Игната, а в ответ получаю порцию успокоительных поглаживаний и ласковый
— Я… — Хочу ответить ему взаимностью, но слова застревают в перехваченном горле. — Мне очень хорошо с тобой, — стараюсь не бросаться более глубокими признаниями, сама их еще боюсь.
— Только хорошо?
Мне кажется, или вопрос звучит с подвохом? Предпринимаю попытку приподнять голову, и когда мне это удается, с губ Игната слетает то, что боюсь сказать я.
— Я тебя люблю. — Медленно, почти по слогам, Игнат произносил три заветных слова и, не дав мне опомниться, накрывает мои губы самым ласковым, самым долгим и таким многообещающим поцелуем.
Все переворачивается с ног на голову, а после обратно, встряхивая меня и мой мир, который уже точно никогда не будет прежним. Он будет новым и только таким, каким его сделаем МЫ.
Только МЫ.
Чувства на разрыв, и в душе бушует ураган невероятных эмоций. Утопая в нежности, которую источают руки, я сторицей возвращаю ему все то, что получаю. Теряюсь в омуте нашей тихой радости и засыпаю на его груди, утомленная поцелуями, успев лишь выдохнуть:
— И я тебя.
ГЛАВА 26
МАРИНА
— Мы в сказке! — тихо вздыхаю я, окидывая восторженным взглядом территорию базы отдыха.
Вековые сосны стоят в пушистых снежных шапках, словно их специально на каждую ветку художественно разложили и закрепили, чтобы ни одна снежинка не покинула сей зимний пейзаж. Тропинки замысловатыми зигзагами струятся между деревьев и аккуратных двухэтажных домиков, раскиданных по территории в хаотичном, но явно имеющем определенный смысл порядке.
— Мамочка! — Хватая меня за руку, Фани спешит в сторону озера, на берегу которого виднеется пункт проката спортивного инвентаря. — Пошли скорее, пока коньки не разодрали.
— Э-э-э-э-э, нет, дорогая, — тормозит Игнат порыв ребенка, останавливаясь за моей спиной с сумками на плече, чемоданом в одной руке и ключами в другой. — Для начала мы разместимся в доме, пообедаем, а после уже будем знакомить маму с нашей базой.
Малышка слегка хмурит бровки. С неподдельной тоской смотрит на блестящую под солнцем стеклянную гладь естественного катка, обреченно вздыхает и, подхватив на руки Барона, меняет направление движения. Переглядываемся с Игнатом, улыбаясь, в унисон пожимаем плечами и идем вслед за ребенком, размашисто шагающим по протоптанной дорожке.
Небольшой, но уютный и оборудованный всем необходимым двухэтажный домик встречает нас теплом живого очага, потрескиванием палений в камине и гуляющим в воздухе ароматом свежей хвои.
Делаю робкий шаг в глубь помещения и с восхищением рассматриваю открывающееся пространство. Первый этаж занимает гостиная, основной мебелью в которой является огромный диван, напротив него — тот самый камин, в котором загадочно играет пламя, а на свободной стене над ним вместо картины висит большая плазма. В углу около панорамных окон величаво раскинула мохнатые лапы высокая ель, украшенная нарочито небрежно, словно непрофессионал корпел над ее нарядом, а шаловливые дети в предвкушении волшебства преображали зеленую красавицу.
Фани, скинув верхнюю одежду и обувь в прихожей, не забыв протереть лапы псу, но явно забыв о катке, несется к новогоднему дереву и с восторгом разглядывает его. Барон, следуя за хозяйкой, с важным видом потявкивает на каждый ее ликующий возглас, и эта симпатичная парочка не может не вызывать умиления.
— Пойдем наверх, — тихо, над самым ухом слышится голос Игната, а его широкая ладонь опускается чуть ниже моей талии, нежно подталкивая меня в сторону лестницы.
Киваю, спрятав улыбку и легкий мандраж, пробегающий по телу от интонаций его бархатного голоса, ненавязчиво обещающих что-то очень приятное. Бросаю беглый взгляд на малышку, занятую чем-то очень важным на пару с псом. «Камин прикрыт защитным экраном, и ничего опасного поблизости нет», — отмечаю мысленно и позволяю Игнату увести нас наверх.
Пологая лестница с резными перилами обрывается широким коридором. Второй этаж встречает нас распахнутыми дверями, две из которых ведут в спальни, а одна — в просторный санузел.
Быстро скинув чемодан на пороге одной из комнат, Игнат утягивает меня в другую. Захлопывает дверь, опускает на пол наши сумки, и, не успеваю я даже осмотреться по сторонам, как оказываюсь прижатой к стене. Жар его тела окутывает меня, смелость уверенных рук сводит с ума, а жадность поцелуев туманит разум до взволнованных бабочек в животе.
Мои ладони ложатся на затылок Игната, а пальцы перебирают короткие жесткие пряди стильной стрижки. Чуть тяну их на себя, побуждая Игната усилить сплетение наших тел, желая слиться с ним в единое целое. Шорох слетающей одежды под аккомпанемент нетерпеливых вздохов. Звуки чувственной любви под аккорды упоительных стонов. Взрыв наслаждения — и я на мгновение выпадаю из реальности.
Прихожу в себя, стоя под струями теплого водяного потока. Игнат нежно проходится покрытыми пеной руками по моему расслабленному телу, а я не могу даже мозговыми извилинами шевелить, не то что конечностями. Он шепчет что-то ласковое мне на ушко. Целует нежно в лоб и, отключив воду, выносит их душевой. Укутывает в большое банное полотенце, словно куколку в кокон, и относит на кровать королевских размеров.
— Поспи. — Заботливые руки укрывают меня одеялом, и я проваливаюсь в сахарную вату волшебного сна.
Открываю глаза и несколько минут лежу, прислушиваясь к окутывающей меня тишине. Рассеянным взглядом разглядываю деревянный потолок над головой и медленно выплываю из омута безмятежности. Картинки недавней страсти, нахально подкинутые проснувшимся сознанием, моментально окрашивают мои щеки румянцем смущения, а довольная улыбка растягивает губы.
Жмурюсь от нахлынувшей истомы неземного удовольствия, потягиваюсь сытой кошкой и, откинув одеяло, встаю с кровати. Шлёпаю босыми ногами по теплому полу к сумкам, брошенным Игнатом недалеко от двери, а теперь стоящим около большого платяного шкафа. Из своей достаю удобный домашний костюм и облачаюсь в него. Затем быстро разбираю багаж, раскладывая вещи на одной из полок временного гардероба. Заготовленные подарки оставляю в сумке и убираю ее в шкаф. Вещи Игната не берусь разгребать: все же это личное.