Мама для Совенка
Шрифт:
Девушка повернулась, разглядывая мужчину. Теперь, когда глаз адаптировался к местным особенностям, перестав воспринимать всех на одно лицо, Юля начала замечать родственные черты Альгаровской семейки. И сейчас перед ней стоял явно кто-то из братьев.
— Ваше высочество, — присела в реверансе.
Мужчина удивленно вскинул брови, одобрительно прищурился.
— А вы умеете произвести впечатление, Ю-лия, — он так же, как и Четвертый, коверкал ее имя, разделяя на два. — Только у нас принято приветствовать поклоном, положив руку на сердце. Хотя ваш вариант мне нравится больше, — улыбнулся и тут же
Щелкнул пальцами, и рядом с ними опустился поднос.
— Бокал вина?
Юля с сомнением покосилась на угольно-черную жидкость. Из чего, интересно, они ее гонят? Больше похоже на нефть.
— Благодарю, но нет.
Его высочество одобрительно улыбнулся, взмахом руки отправив поднос обратно. Юля нахмурилась — ее проверяют? Тут же захотелось напиться, исключительно из чувства противоречия. Сердце кольнуло дурное предчувствие, уж больно холодно-оценивающим был взгляд принца.
— Скажите, ваше высочество, меня все еще в чем-то обвиняют?
Принц Харт вздохнул, нашел глазами ее величество, снова вздохнул и медленно покачал головой:
— Насколько мне известно, нет.
Юля просияла. Как чувствовала — Четвертый скрывает правду. Обвинение с нее снято, значит, завтра она может отправиться домой.
Хотела поделиться радостью с Третьим, но тут среди толпы мелькнула крайне приметная и очень знакомая коротко-стриженная макушка. Юля вытянула шею — без сомнения это был «русский». И если завтра она вернется домой, у нее последний шанс попытать товарища.
Аль был увлечен беседой с высоким мужчиной, и Юля сочла возможным отлучиться.
— Прекрасная новость, благодарю. Я рада, что все разрешилось, а сейчас прошу меня извинить, срочные дела. Было очень приятно познакомиться, — выпалила девушка на одном дыхании и, не дав собеседнику возможность ответить, круто развернулась, вставая на след «русского». Третий остался в одиночестве с круглыми от удивления глазами.
— Простите, извините, разрешите.
Как назло, в этой стороне зала плотность сероволосых возрастала, впрочем, не плотнее, чем на Невском, когда одни торопятся, вторые фотографируют, третьи слушают гида, четвертые остановились купить мороженное. Юля протискивалась, извинялась, лавировала, высматривая цель. «Русский» был важнее, а местное общество посудачит о наглой иномирянке, оттоптанных ногах, прерванной беседе и забудет.
«Русский» же, как кролик с часами, был неуловим. То он совсем рядом, то мелькал в десяти метрах от девушки. Наконец, она заметила, как мужчина шагнул к стене, прямо в «костер» и пропал. Вопиющая наглость! За ним такая красавица бегает, а он исчезает, — разозлилась Юля, направляясь к месту исчезновения. Секрет оказался прост — в стене наличествовала дверь.
Она стояла в слабо освещенной галереи, ее дальний конец тонул в полумраке. Никого. «Русского» точно корова языком слизала. Только картины со сценами из местной истории разделяли растерянность девушки. И что делать? Нерешительно прошлась вперед. Прислушалась. Бесполезно. В тишине раздавался лишь звук ее шагов. Похоже, отсюда можно было открыть портал, чем поганец и воспользовался, нагло сбежав.
— Могу я полюбопытствовать.
Юля вздрогнула,
— Что вы здесь делаете?
Говорить правду не хотелось. Девушка раздумывала недолго, да и подсказка висела прямо перед носом.
— У вас прекрасная живопись. Очень необычная манера.
Действительно необычная — задний план размыт, зато передний прописан до мельчайших деталей.
— Увлекаетесь?
— Немного, — честно призналась Юля.
— Тогда позвольте провести небольшую экскурсию, — предложил мужчина. Юля нижней частью спины ощутила, что второго «ой, у меня дела» ей точно не простят. Пришлось соглашаться. Его высочество, словно боясь, что она сбежит, положил ее ладонь себе на локоть, и они чинной парочкой двинулись по галереи. В тишине дошли до известной его высочеству точки, развернулись. Видимо, это было начало осмотра, так как первая к ним картина ярко высветилась из темноты. На ней красовался в одиночестве величественный, импозантный мужчина средних лет в боевом доспехе. Характерный окрас волос и черты лица намекали на знакомых Юле потомков.
— Наш предок и первый правитель эсхрата его величество Листраг великий. Пять кораблей с его сторонниками на борту нашли неизвестные земли и высадились здесь четыреста двадцать лет тому назад.
На следующей картине художник эту самую высадку и запечатлел.
— И откуда он сбежал?
— С чего вы решили, что сбежал? — удивленно переспросил его высочество.
Юля пожала плечами.
— Вы сами сказали, что земли неизведанные, значит, разведки не было. Не знаю, как у вас, а у нас в экспедицию не берут детей, да и женщин стараются не брать, — и она кивнула на сходящих по трапу людей, — и вы упомянули про сторонников. Так обычно говорят о тех, кто участвовал в заговоре, либо был в партии, разделяя взгляды патрона. Рискну предположить, что ваш предок попытался захватить власть или его обвинили в заговоре, и он был вынужден бежать. Пять кораблей… Он был знатен и богат. Вероятно, близок к трону.
Тишину галереи разорвали редкие хлопки.
— Браво. Приятно осознавать, что Шестой в надежных руках.
Юля решила не заострять вопрос с Совенком. Пока в надежных, а завтра она передаст Аля Седьмой. Сердце кольнуло, но Юля приказала себе не раскисать. Нечего на чужих детей рот раскрывать, и кто мешает самой выйти замуж и родить собственного?
— Костры тапунов, — они перешли к следующей картине, — первая стычка.
Группа чернокожих людей с копьями и луками против мечей. Магией, как успела заметить Юля, владели обе стороны.
— А это карта Асмаса.
Его высочество замер напротив большой, изображенной прямо на стене, карте островов. Барельеф был выполнен искусно — со всеми бухтами, горами, реками и даже болотами.
Юля принялась считать, но Харт опередил.
— Тридцать два острова от мелких до крупных, разделенных на восемь тэоратов, и восемь вулканов: три надземных, пять подземных.
Его высочество умолк, выжидательно глядя на Юлю, предоставив ей самой сделать вывод.
— Восемь тэоратов и восемь вулканов.