Мама для трех лисят. Тайны дворцовых переходов

Самсонова Наталья

Я промолчала. Мне, признаться, было совершенно неинтересно, в чем именно он повторит судьбу отца.

– Не иметь возможности повести под венец любимую женщину лишь из-за того, что безголовая дура повалялась с другим мужчиной, – с отвращением произнес принц.

И я снова промолчала.

– Ты должна была прийти ко мне, – продолжал цедить принц, и при этом на его губах играла легкая улыбка. – Где бы тебя ни носило, ты должна была прийти ко мне.

Где бы тебя ни носило…

А что, если он все знал?! И ведь я никак не могу

уточнить, что он имеет в виду.

– Молчишь? Смеешь оскорблять меня молчанием?

– Приношу свои искренние извинения, Ваше Высочество, но я не знаю, что сказать. Мне неизвестно, кто ваша возлюбленная и с кем она повалялась, – кротко проговорила я, – хотя ее поведение, безусловно, неправильно. Не могу представить себе связь с иным мужчиной, кроме моего Кайра.

Пальцы принца до боли впились в мой локоть.

– Настаиваешь на своем, Ольтарни?

– Я уже клялась вам, Ваше Величество, – устало произнесла я. – Но вы живете в каком-то своем, вымышленном мире.

Заиграли невидимые музыканты, и Его Величество лично и громогласно пригласил всех к столу.

«Скорей бы это закончилось», – пронеслось у меня в голове.

Его Высочество подвел меня к столу и помог сесть. На тарелке, на салфетке, лежала именная карточка.

«Фаворитка магистра теней».

– Нравится?

– Дворец восхитителен, Ваше Высочество. – Я отложила карточку в сторону. – И полон всех мыслимых и немыслимых добродетелей.

Сохраняя на губах приятную улыбку, я повернулась к принцу.

– Нахождение здесь, в этих стенах, радует меня, делает счастливой и наполняет мою душу покоем и умиротворением. Я бы желала задержаться здесь, Ваше Высочество.

Деррека перекосило. Хах, значит, он до сих пор носит простенький правдомер. Он баловался этим раньше, и я точно знаю, что его старый артефакт цеплял только полноценную ложь, игнорируя недомолвки, преувеличения и преуменьшения.

– Ваши слова – услада для моих ушей, – процедил он.

А я, разложив на коленях льняную салфетку, скромно произнесла:

– Мне приятно, что вам приятно, Ваше Высочество.

После же я приказала себе молчать. Да, хочется сказать негодяю, что он негодяй. Вдруг он не знает об этом? Но… Если из-за моего длинного языка пострадают дети, простить себя будет невозможно.

– Когда я склоняюсь к тебе, как думаешь, что видит твой владелец?

– Не знаю, что он видит, – честно сказала я. – Но знаю, что мои чувства лежат у него на ладони. И он всегда знает, когда я чувствую удовольствие или же… Отвращение.

«А выводы сделай сам, Деррек».

Было грустно видеть перед собой почти готового короля. Правителя. Человека, который потерял себя в погоне за властью. Но как он собирается делить трон с отцом? Бодрик Бельвергейл не жалуется на здоровье, упражняется с мечом и магией, привечает целителей да и вредной пищей не злоупотребляет. Иными словами, править ему еще лет двадцать-тридцать. На что рассчитывает наследный принц?

«Неужели нас ждет переворот? Невозможно». Взяв бокал с вином, я вертела в пальцах витую ножку. Пить не было никакого желания. Нет, какие-либо добавки исключены: повара и слуги связаны

клятвами, королю это не нужно, а гости… А за гостями следят, ведь вину за их действия возложат на короля, объявят его недосмотром.

Что, правда, никогда не мешало подавать гостям крепленое вино вместо обычного. Вот и сейчас в моем бокале что угодно, но не легкое фруктовое вино.

– Ты изменила имя, но не сменила повадки. Каждый в этом зале узнает тебя, – процедил принц. – Каждый в этом зале видит ту, что не стала королевой.

– Ваше Высочество, о чем вы? В Бельвергейле есть и король, и королева. – Я широко распахнула глаза, имитируя искреннее удивление.

Принесли первое блюдо, и принц переключился на еду. Он, вероятно, и рад был бы продолжить меня изводить, но десятки пар глаз направлены именно на нас. И если он так и будет говорить со мной, игнорируя пищу, неприятные сплетни обеспечены. Конечно, меня бы он не пожалел, но болтать-то будут про него. Что пылко влюбился в чужую фаворитку, что забыл обо всем и говорил только с ней, даже кушать, бедный, не мог. Гости и так недоумевают, отчего наследный принц сидит не пойми с кем, а не со своей предполагаемой невестой. Ну, или же сверлящая нас взглядом девушка просто влюблена в принца, оттого и вскипело вино в ее бокале. В прямом смысле вскипело: леди не удержала огненный дар, и соседствующему с ней лорду пришлось туго.

– Герцогине Терн пришлось искать укрытие подле юбки Ее Величества.

Я осторожно скосила взгляд и отметила, что принц смотрит строго перед собой.

– Ее Величество – добрейшая матушка для благодарных подданных, – сказала я, глядя в глазки мертвой рыбки.

– Дочь, что родилась у четы Терн, пережгла в себе дар и ныне находится на попечении монахинь Пресветлой Матери. Герцогиня же желает воспитывать неудачного ребенка и слышать ничего не желает о рождении нового.

– Роду нужен сын, вероятно? Или же герцог передаст титул племяннику?

Я, разумеется, знала, что передавать имя некому. Но… Зачем так откровенно дразнить гусей?

– Роду Терн нужна Пылающая, – жестко отрезал принц. – И она у Тернов будет.

Сдержав инстинктивную дрожь, я с чрезмерно заинтересованным видом потыкала в розочку из овощей, что украшала тарелку, а после равнодушно бросила:

– Неужели Боги бывают настолько неравнодушными? Чтобы один и тот же род был благословлен трижды – плохо верится.

Перемена блюд, и передо мной мясо с кровью в ягодном соусе. Что ж, вкусы у всех разные, осуждать не буду. Мне, например, очень нравится ягодный соус, его и съем.

– Не любите модную кухню?

– Очень люблю, – я посмотрела на принца, – кава великолепна, а уж если добавить к ней меренги… М-м-м, это просто чудо какое-то.

Принц поухаживал за мной: подал вино, щелчком пальцев заставил расцвести крошечную ветку локсов, что лежала у моей тарелки, но… Я долго составляю мнение о людях, потом так же долго его не меняю, но если уж поменяла, то обратного пути нет.

Обед длился и длился, принц еще несколько раз пытался укусить меня, но я вспомнила об одном непревзойденном способе заткнуть собеседника.