Мама - это Ты
Шрифт:
Желудок, предатель, от одного упоминания про еду выдал громкую трель. Сдал меня с потрохами. Ну, что за напасть? Румянец уже, наверное, на всю рожу расплылся. Эти двое ржут как кони. Мужики! Что с них взять?! Милицейский майор выглянул за дверь:
– Иванооооов!!! – орёт во всю мощь лужёной глотки. – Бегом ко мне!
Буквально через пару секунд на пороге возник молодой, слегка полноватый, круглолицый и румянощёкий старлей. Ну, как слегка. Прилично, так, лишнего поднаел. Китель едва на животе сошёлся. Но появился, действительно,
– Вячеслав Сергеич! Звали? – чересчур упитанный подчинённый, как положено, поедал глазами начальство.
– Ты мне вот, что скажи, Иванов. Тебе мамка «тормозок», как обычно, с собой собрала?
– Аммм… – завис старлей. Видимо, не понимая, к чему был задан вопрос.
– Только не ври мне! – голос майора строг и, по-начальственному, грозен.
– Ну…, да… – отвечает пухлый милиционер, немного краснея при этом.
– У тебя секунда, Иванов, чтобы его сюда принести. Время пошло!
Слышится дробный топот. Это Иванов со всем рвением, пытается уложиться в установленные сроки. В секунду конечно не попал, но вернулся меньше, чем через минуту. В руках держал достаточно объёмный газетный свёрток. Сквозь бумагу кое где жирные пятна проступили.
– Давай сюда. – Майор конфисковал провизию. – Свободен, старлей.
– Так это… Вячеслав Сергеевич…
– Иванов! Вот, что тебе не понятно в слове «свободен», а?
– Ээээ… – не нашёлся с ответом розовощёкий «опричник».
– Не «эээ», – шевелит бровями начальник. – А свободен, говорю! Продукты изымаются в пользу нуждающихся. Считай, что у тебя сегодня постный день.
– А… – упорствует бедолага.
– Ааа, будешь возмущаться, – руководитель продолжает измываться, – отправлю на пересдачу нормативов. Дуй на рабочее место и чтобы к вечеру все отчёты были у меня на столе. Понял? Вопросы?
– НикакнеттащьмайорЕстьневозмущатьсяЕстьотчёты! – как из пулемёта, на одном дыхании, без пауз, сыплются доклады об уяснении вводных.
Старлей буквально испаряется из дверного проёма. Прямо магия какая-то. Был и вдруг исчез. Вот, что нормативы животворящие с людьми делают.
– Видал, Виталич, каких орлов воспитываю?! Ещё б жрали некоторые поменьше, да работали побольше. А ты давай, дочка, не стесняйся. Налетай смело. Да, не красней ты так! С него не убудет, не переживай. Не помрёт он с голоду. Ему ж только на пользу.
Мне, действительно, неудобно до чёртиков. Ещё и парня ради меня голодным оставили. Деваться некуда. Откажусь если, это ж получится, что зря пацана на харч развели. А кушать, действительно, хочется сил нет.
Сижу. Жую бутерброды с сыром и ветчиной, да заедаю холодными котлетами и сваренными вкрутую яйцами. Вкусные, к слову, котлеты-то. А тут, как раз, и чай подоспел. Мне его в гранёном стакане с подстаканником подали. Ещё бы лимон к нему… Но это уже совсем с моей стороны наглость будет, если начну привередничать. И так накормили от пуза, хотя не обязаны были.
– Ты прости нас, Саша. Ладно? – вдруг ни с того, ни с сего извиняется МЧС-ник.
Я аж поперхнулась от этого заявления. Это, ведь, не ему, а мне каяться надо. Смотрю на мужика круглыми глазами и с набитым ртом. На испуганного хомяка, наверное, в тот момент похожа была. Щёки-то оттопырились, ибо трескала от души.
– За что? – проглотив и прокашлявшись отвечаю.
– За то, что не поверили тебе. За то, что чуть мужика твоего не угробили. За вот это всё… – дядька обводит руками.
– Да, я не… – начинаю в растерянности мямлить.
Прямо, как тот старлей, пару минут назад. Только, по другой причине. Я, ведь, сама собиралась прощения попросить. А тут такое. Мало того, он ещё и обнял по-отечески.
– Хорошая ты, – говорит. – А мои три шалопайки только о тряпках и гулянках думают.
– Так! – прерывает пожилого спасателя Вячеслав Сергеевич. – Александра Владимировна. Подпишите здесь и здесь.
Тычет пальцем где поставить автограф.
– Это чего она должна подписывать? – беспокоится МЧС-ник.
– Да, ничего крамольного, Виталич. Чего ты вскинулся? Что претензий к нам не имеет, что обратно получила имущество своё в полном объёме.
С этими словами, майор начинает выкладывать на стол, мои документы, что изъяли при задержании, ключи от мотоцикла, карманные деньги, телефон.
– Зверя твоего мои ребята перегнали сюда. А то бросила, понимаешь, посреди дороги. Вовремя успели. Его «гайары» уже на арестплощадку собирались упереть. Еле отбили.
– Спасибо вам… – вот, честно, от кого-кого, а от ментов такой заботы точно не ожидала.
– Да, чего уж там… – машет рукой милиционер. – Тебе спасибо. Столько жизней спасла. Ты молодец, девонька. Беги уж. Батя твой с позапрошлой ночи пороги обивает. Чуть штурмом отделение не взял. Пока не показали, что спишь, не успокоился.
– Где он?
– Так, знамо где. В больнице, поди, дежурит. Мужа твоего стережёт.
– Как он? – вопрос вырвался непроизвольно.
И только после я поняла, что не очень понятно вышло, кого имею в виду. Но мужики поняли.
– А это тебе уже Павел Витальевич расскажет, – кивает на МЧС-ника майор. – Он в курсе.
– Нормально, Саша. Я сегодня с утра заходил. Хотел спасибо папке твоему за такую дочь сказать, да руку пожать. Всё нормально с мужем. Его же Валентином звать?
Киваю.
– Ну, вот, значит. Поломался, конечно, сильно, да несколько серьёзных внутренних разрывов было. Но это ничего. Ты молодец, девочка. Вовремя успела. Прооперировали в тот же вечер. Уж и в сознание после наркоза пришёл. Через пару-тройку месяцев, как новенький будет. Лучше прежнего станет. А любить так и вовсе без памяти должен. Ты ж ему теперь не только супружница, а ещё и ангел-хранитель. Можно сказать, вторую жизнь подарила.