Мама из другого мира. Делу - время, забавам - час
Шрифт:
Я бормотала утешения, прислушиваясь к тому, как перестают содрогаться от рыданий плечи Василы и затихают всхлипы. Женщина глубоко и судорожно вздохнула, потерла лицо ладонями и решительно встала.
Слухи расползлись по дому со скоростью ветра. Обед прошел в штатном режиме, дети вели себя тихо, стараясь не расстроить Василу еще сильнее, в то время, как сама повариха словно задеревенела. На детей практически не смотрит, не улыбается, молчит. Дежурные и кухарята с ног сбивались, чтобы ей угодить, но привычной ласково-грубоватой похвалы не слышали, лишь вжимали головы в плечи под ее тяжелым взглядом, в котором читалось:
За столом взрослых витала гнетущая тишина. Все сочувствовали нашей любимице и все понимали серьезность ситуации. Кто мог вчера испортить суп? Это произошло уже после того, как все отобедали без проблемных последствий. Старшим дома было тяжело принять такую «шутку», которая совсем не была смешной.
Учитывая нервное состояние Василы, я решилась попросить Тессу побыть с нами до ужина, мало ли как дело повернется.
– Конечно, я останусь! – горячо заверила женщина. – Разве ж можно Василушку оставить в таком состоянии? Она всегда мне помогала, вот и моя очередь добром ей отплатить. Не переживайте, леди управляющая, я пригляжу за кухней.
Решив эту проблему, я покинула дом.
Флина ждала на улице, стоя на веранде и опираясь на перила, покрытые первым снегом, кутаясь от холода в зимний плащ. Позади послышался звук открывающейся двери и рядом устроился Ульх.
– Не верю я, что это наши, – озвучил дед мысль, которую я прокручивала у себя в голове. В воздухе поплыл терпкий запах табака. – Не по чести это, Эмилия, не разобравшись делать выводы.
– Поэтому я и вызвала Флина, чтобы не наговаривать ни на кого. Людей в доме много, доступ к кухне неограничен. И права Васила, таких трав в доме нет. Но зато у ребят, учащихся в столице, была возможность их раздобыть. Вспомните, как они шутили над Реджинальдом.
– Не верю! – мужчина качает головой, выражая свое непонимание. – А Васька? Что ж она творит? Она ж всех их винит… смотрит как.... Тюфу! Слов нет просто! Вот же, баба!
– Для неё это непросто профессиональный удар и подмоченная репутация, – раздается с другой стороны удивительно спокойный голос незаметно подкравшегося Гевина, – а личное предательство. Она ж привязалась к ним, как к родным. А тут такое. Ничего, скоро всё прояснится. Вон и Флин идет.
В эту же секунду мы все ощутили привычные вибрации пространства, которые возникают при открытии портала. На меня снизошло успокоение: брат сейчас во всём разберется. За Василу он на лохмуты порвет кого угодно, а тут нужно просто выяснить, кто напакостничал и с какой целью.
Мужчина был хмур и неразговорчив, он толком даже не поздоровался, а моментально прошел внутрь дома. Даже не представляю, какой сейчас вокруг эмоциональный фон, но наверняка позитивных ноток там мало, так что Флину остаётся только посочувствовать.
Василу и Флина я застала в пустой кухне, тихо беседующими о происшествии.
– Пройдусь по дому, – стоило мне переступить порог кухни, сообщил Флин, давая понять, что поиск виновника начинается прямо сейчас.
Проверка была недолгой, братец был отличным специалистом в своей области. Васила даже не успела чай допить, как я получила по эхо-связи известие, что всё закончилось. Однако, результатами брат радовать не спешил.
Вместо этого задумчивый Флин вновь появился на кухне, а за ним и все сотрудники.
– Среди воспитанников я никого подозрительного не обнаружил. Есть кое-какие шалости, но к текущей ситуации никакого отношения они не имеют.
На лицах сотрудников читалось явное облегчение, а Васила, которая приготовилась к неприятным новостям… растерялась.
– Но кто же тогда?
Флин собирался ответить, но вдруг замер, не проронив ни звука, уставившись на дверь. На него смотрели с удивлением, так и не получив нормального ответа, пока эта самая дверь не распахнулась. В дверном проеме стояла Тесса с двумя вёдрами, полными свежих овощей.
Флин с нашей новой кухаркой ранее не пересекался. Уходил на работу он рано, а возвращался поздно, ближе к отбою. Тесса же находилась в доме во время его отсутствия.
Брат вежливо поздоровался и замер, изучая Тессу, словно привороженный. Кухарка расцвела от внимания эффектного мужчины. Флин вернулся к нормальному состоянию спустя несколько минут и задал вопрос, который женщина точно не ожидала услышать:
– Зачем Василу подставила?
Народ ахнул. Меньше всего мы ожидали подвоха с этой стороны.
– Что ты несешь? – гневно возмутилась Тесса. – Да как смеешь…
На кухню опустилась тишина. Каждый из присутствующих стал свидетелем работы сильного менталиста. Даже мне, его сестре, стало жутко от произошедших с женщиной метаморфоз. Её лицо разгладилось, взгляд остекленел, а сама она представляла из себя куклу-робота, реагирующую лишь на команды кукловода.
Все понимали, что Флин кастует свою невообразимую магию и Тесса находится под его влиянием.
– Отвечай на вопрос, – голосом, в котором отсутствуют какие-либо эмоции, приказывает Флин.
– Хочу место её занять. И сыта, и жилье бесплатное. Свой домик бы приезжим сдавала, денежку внукам на обучение откладывала.
– А Васила?
– А что мне Васила? Да любая кухарка, чтоб командовать на такой кухне, душу продаст! Устроится где-либо, не помрет.
– С подмоченной репутацией? – задаю вопрос.
– Вон, оборванцев этих наберет и едальню откроет. Небось, деньжат-то подкопила, не тратимши. И комната ей, и кухня. И жалованье больше, чем у городского повара в ресторане. Даже одежда, и та дармовая! Дети ей руки лижут, управляющая слезы-сопли подтирает. А за что? За то, что голодранцев ремеслу учит? Все им готовенькое, безродью, и учеба прямо на дому, да в столице. И еда от пуза! Да мои дети морскую рыбу за всю жизнь пару раз едали, а этим – три раза в неделю! Я пока своих поднимала, по четыре часа спала, как они растут не видела!
– Тесса! Мы же с тобой у одной плиты стояли. Наши дети из одной тарелки ели! Чем тебя сироты обидели? Нашим детям так пахать не пришлось, как эти пашут. Нашим детям мы будущее выгрызали, а эти сами жилы рвут. Ты чему позавидовала? Тому, что их учат? Так, они еще и работают! А может, их на улицу выкинуть, чтоб они у тебя воровать пошли? Так тебе спокойней будет?
– В прислуге их место, у порожка. Чтоб помои выносить грамоты не надо, – и столько снисходительности в голосе, что понятно стало, что и «у порожка», по ее мнению, большая уступка.