Мама по контракту
Шрифт:
— Я этого не говорил, — цокает языком с легким прищуром Клим, — Пуля предназначается тебе. Лютый останется жить, можешь не переживать. А ты — нет. Лесю я заберу с собой, но он этого не узнает. Потому что машина сгорит дотла. Так что Лютый будет думать, что дочь вместе с новой пассией сгорели вместе с ней.
Это звучит настолько дико, что я на секунду даже забываю, что на меня направлен пистолет.
— Он будет думать, что Леся погибла? Вы… вы с ума сошли? — не выдерживаю я, — Демид, разве ты такой монстр?
—
Слезы текут по щекам. Я перевожу взгляд на Рокотова и не могу поверить, что прямо сейчас — конец. Всему. Он мрачно смотрит на меня, медлит, словно решая все сам для себя. Хочется зажмуриться и оказаться где-нибудь далеко. Не здесь, не напротив мужчины, который сначала говорил о симпатии, а теперь собирается меня убить.
Демид неожиданно опускает оружие и глухо произносит:
— Я не стану ее убивать. Соня здесь не при чем. Она вообще оказалась во все это замешана случайно.
Лицо Клима вытягивается, и я даже подмечаю, как дергается нерв под его глазом.
— Ты с катушек слетел? Она свидетель! — буквально рычит он.
— Я сказал, что она здесь не при чем.
— Дай сюда! — рявкает Клим. Он пихает Рокотова в плечо и выдирает из рук пистолет.
— Пожалуйста… — захлебываясь слезами, умоляю я, прикрываясь руками от выстрела, — пожалуйста, не надо!
— Убери от нее пистолет! Она исчезнет и ничего никому не скажет.
— Исчезнет и никому ничего не скажет эта девка только в одном случае — если сдохнет.
— Не надо! — вскрикиваю я, когда Клим переводит на меня жесткий решительный взгляд.
Понимаю отчетливо: сейчас он нажмет на спусковой крючок без колебаний — палец уже лег на него. Демид хоть и бросается к нему, но не успеет ничего сделать.
И у меня не остается выбора, кроме как признаться.
— Пожалуйста… Я беременна.
Оба мужчины застывают. Я сама практически не дышу и от переизбытка адреналина кажется, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди.
— Что? — одними губами спрашивает Демид.
— Я сделаю все, что хотите, только пожалуйста, не трогайте нас. Не убивайте, — умоляю дрожащими губами, едва справляясь с подкатывающей истерикой.
Клим молча смотрит на меня, не сводя пистолета.
— Это правда? Это ребенок Лютого? — сощурившись, уточняет он.
— Да.
— Учти, что если ты соврала, то это тебе не поможет. Я могу прикончить тебя в любую секунду.
— Я знаю, — выдыхаю одними губами и тихо добавляю, — Это правда.
Клим опускает пистолет и на его губах появляется самодовольная усмешка.
— Демид, усади Лесю назад, — командует он.
Это звучит настолько дико, что и я, и Демид одновременно впиваемся в него взглядом.
— Что? — на всякий случай уточняет Рокотов.
— Усади ее назад. У меня есть план, — Клим разворачивается ко мне
Порывисто оборачиваюсь, не веря своим ушам. Бритый?! Тот самый, правая рука Лютого?? Мне хочется думать, что я ошибаюсь и это другой человек, но нет. Это действительно он. Мужчина передает Демиду Лесю и вытаскивает меня из машины, избегая встречаться взглядами. От шока я даже слова не могу выдавить. Только пялюсь молча на предателя.
Не может быть… Он же отдал мне телефон, неужели он не знал о жучке? Или… знал, поэтому нас и нашли так быстро?
— В тачку ее, — командует Клим и сам направляется к внедорожнику.
— Подождите. А Леся? Костя? — я оборачиваюсь к искореженной машине, в которой плачет уже пристегнутая к детскому креслу Леся. Лютый до сих пор без сознания и в таком виде, что мне выворачивает наизнанку сердце.
— С ними все будет в порядке, — бросает Клим холодно. Садится, как ни в чем не бывало на переднее сиденье рядом с водителем и даже головы не поворачивает к ревущей внучке. Меня колотит от всего происходящего, а ему наплевать! Она же родная ему!
Бритый запихивает меня на заднее сиденье, Демид садится рядом. После закрытия двери водитель сразу блокирует замки и я, давясь слезами, буквально прилипаю к стеклу. Неужели их так просто бросят здесь? А что, если Костя умирает прямо сейчас? Что если ему просто жизненно необходима помощь врачей??
— Бритый, давай, найдешь их якобы первым, — дает отмашку Клим.
— Что сказать, когда Лютый очухается?
— Ничего. Скажешь, что заметил по радару, что маячок на телефоне на одном месте застыл и ты сюда рванул. И что девки на месте уже не было, только он и Леся.
— Понял. А что с машиной? Как ему объяснить, что я здесь так быстро оказался?
— Сам придумай, не маленький. Поехали, — раздраженно стучит по полу машины тростью Клим.
Мы выруливаем на дорогу, но даже когда отъезжаем на порядочное расстояние, я не могу оторваться от стекла. Не могу поверить в происходящее. Усталость накатывает ошеломляющая. Обмякаю на сиденье и зажмуриваюсь до цветных кругов.
— Что будет дальше? — не поднимая головы, спрашиваю я глухо.
Знаю, что ничего хорошего.
— Выйдешь замуж за Демида и будешь послушной девочкой. Если, конечно, хочешь, чтобы Лютый и твой выродок остались живы.
На автомате прикрываю живот ладонью, на уровне подсознания пытаясь защитить ребенка. В груди так жжет, словно мне в глотку заливают раскаленное железо. Поднимаю голову и перевожу на Рокотова взгляд. Он молча хмурится, но не возражает Климу. И на меня не смотрит. Закрываю глаза и утыкаюсь лбом в прохладное стекло. Поспешно глотаю слезы — рыдания душат, но кажется, что произнеси я хоть звук, и сделаю этим только хуже.