Мама против монстров

Поводова Саша

Чем бы ни занималась мама-ведьма, на сыне-колдуне это не отражалось.

Пока ведьма была в коме, именно Нагачика Юме убедила мальчика все равно ходить в школу, показывая, будто ничего не случилось.

Тот согласился.

Нагачика, конечно, отправили мальчика вместе с Хиде. Детей отправляли учиться либо пешком (под контролем отряда охраны), либо довозили на бронированном автомобиле. Тоже с сопровождением, конечно.

И всегда - не разлей вода.

Когда ведьма очнулась, то инициативу одобрила.

И забыла. Тетсумару тоже забыл. В самом деле, это такая малость!

Но детей так и продолжил доставлять конвой Нагачика, несмотря на то, что приходилось сделать изрядный крюк. Забирать сына колдунье, правда, приходилось с территории поместья, после тренировки.

Нагачики, разумеется, не жаловались. Их-то точно все устраивало. Но и ведьма не особо волновалось.

Не сопротивлялась особо даже когда семья Нагачика в полном составе заявилась к ней в гости в первый раз. И во второй раз. И в третий.

Была разве что уставшей и задумчивой, а в остальном - вполне радушной. И сама мило приняла Юме и Тетсумару, и оставалась на чай в доме якудзы, когда ей случалось забирать Кен-куна лично.

Чай с Канеки Хо стал делом обыденным. Тем не менее, охрана особняка все еще передвигалась вокруг ведьмы по широкой дуге и на цыпочках, Юме была болтлива (куда больше обычного), Тетсумару - обходителен, Сенсей - назойлив.

Все они надеялись узнать о ведьме побольше.

А вот Канеки Хо смотрела на Нагачик оценивающе. Ведьма почти все время была уставшей, равнодушной и витала где-то в облаках.

Чего хочет - не понятно. Но явно чего-то хочет!

Тут уж у всего совета (и у старейшин, и у глав отрядов, и у самого Одуванчика) подымались волосы на затылке и вопила паранойя.

И лишь Ямато-сенсей, самый старый пень в их замшелом кружке по интересам, сохранял олимпийское спокойствие и божился, что в следующий раз соблазнит "Цветочек" на рюмку саке и баловство в спальне.

Пока его успехи были равны нулю.

В чем Тетсумару был совершенно не удивлен.

***

На следующее утро Хо подошла к усадьбе тик в тик, в десять часов. Никаких волшебных ковров самолетов или метелок (второй раз - да ни за что!). Ножками, ножками от спальных кварталов до школы детей, а потом те же пятнадцать минут пешком от школы но уже до парка, рядом с которым располагалась усадьба Нагачи-кай.

В огороженном, традиционном поместье было тихо и зелено. Стрекотали сверчки, пели птички, словно из современности ведьму перенесло в средневековье. Несколько отрядов охраны вышагивали по периметру территории. Ведьму как всегда без вопросов пропустили на воротах, только поглядывали искоса и вздрагивали, когда она смотрела в ответ.

Хо уже знала, куда ей идти. Дом главы клана находился в глубине.

Когда девушка подошла, то первым делом, конечно, увидела детей.

Те были взмыленные и уставшие, видать, тренируются с самого утра.

Ну, это дело хорошее, Хо одобряла.

– Бегом вокруг дома марш!
– на веранде стоял, показательно хмуря брови, временный учитель сорванцов, отец Хиде-куна. Яркий, как попугай с афро на голове, Одуванчик грозно раздавал команды детишкам. Рядом с великовозрастным клоуном стоял его весь перевязанный старый козел Рьючи-сенсей, самовлюбленный до крайности. Оба чудака выглядели чудовищно помпезно.

Дети дружно застонали, но побежали.

Хм, похоже, старый учитель уже почти оправился от ран, и скоро снова возьмет на себя роль воспитателя этого детского сада. А то пока он лежал на койке, его обязанности выполнял сам главный Нагачика.

Девушка поджла губы, украдкой желая старику поправляться.

Не то, чтобы он был для нее так неприятен, но выводил из себя знатно.

– А, Хо-сенсей!
– заметил девушку Тетсумару, улыбаясь своей извечной добродушной улыбкой.

– Цветочек!
– расплылся в ухмылке дедуля, - Спасибо за таблеточки, Кен-кун мне их передавал!

Миролюбивое настроение Хо разбилось с треском.

Ш-ш-ш-штооооо?!!

Так ВОТ куда исчезает потом и кровью (кровью!) выстраданное здоровье ее сына!

Нет, несмотря на время от времени кидаемые благословения, никаких таблеток она старику не передавала.

Все, что она вручала Кен-чану, она творила лишь для своего сына. Зная мальчика, она была морально готова к тому, что он делится со своим неуемным другом.

Но чтобы маленький бессребреник (это ругательство) кормил всех вподряд?!!

Пробежавшие мимо Хиде и Кен кинули лишь один взгляд на Хо, как один пискнул "на второй круг!" и оба припустили дальше. Ведьма проводила обоих пустым взглядом.

Вот же ж!!!

Хо тут ночей не спит, мучается, старается, творит витаминки. И ладно бы этот маленький баррр-р-р-ран... барашек с другом делился, Хо уже даже смирилась! Так нет! Пню! Старому пню, который в здоровом и бодром виде абсолютно невыносим!

Арррргх!

Хотелось рычать от обиды.

Почему?

Самое обидное - благословение для Кен-чана и Хиде завязано на успехи в обучении, а на здоровье уже как следствие. Старику оно ни на что не сдалось!

Сколько бы он ни сожрал ее таблеток, лучше ему не станет!

Вот уж где плацебо в чистом виде!

Хоть плачь, хоть смейся.

Кажется, лицо ведьмы так перекосило, что старый учитель всерьез испугался за свою жизнь, а с лица главы преступного клана пропало все добродушие.

– Э.. Цвето... Хо-сан, с вами все в порядке?
– с серьезным волнением спросил старик-хиппи.

– Все хорошо, - с улыбкой прошипела сквозь зубы Хо, - я просто обнаружила, что Кен-чан перепутал баночки. Вам предназначалась вот эта.