Мама, я не твой сын
Шрифт:
Глава вторая
Какое-то время мужчины молча смотрели друг на друга. Первым нарушил молчание Сергей:
– Мужик сказал – мужик сделал. А что? Ты возьми и на самом деле съезди к ней. Подготовь осторожненько и расскажи правду, должна же она об этом когда-нибудь узнать. Заодно воздухом деревенским подышишь, тебе после болезни такая поездка, только на пользу будет.
– Да куда ж я поеду? Я и адреса то не знаю.
– А ты в телефоне его покопайся, сейчас там столько информации бывает, не то что адрес, всю биографию человека узнать можно. – Потеряв интерес к разговору, сосед отвернулся к стене.
Действительно, Дмитрий нашёл в телефоне всё что нужно. Точный адрес, имя отчество женщины и много фотографий, среди которых был и дом хозяйки, с выпиленным из фанеры журавлём на воротах.
На размышление у него было около десяти дней, а он всё никак не мог решить, что ему делать. Судьба незнакомой, одинокой женщины, всё больше и больше волновала его.
Из больницы, Дмитрий выписался в один день с соседом Сергеем, на прощание тот спросил:
– Ну что, «сокамерник», поедешь к матери усопшего?
– Поеду решительно ответил он.
– Ну и каков твой маршрут?
– А маршрут мой прост: деревня Журавлёво, Еткульского района, дом номер восемнадцать, Мария Егоровна Кузнецова. Как-то так.
– Ну удачи тебе. – Сказал Сергей, уходящему Дмитрию.
Несколько часов в поезде, потом на автобусе, от деревни к деревне, по красивым уральским лесам, наконец он прибыл в пункт назначения. С немногочисленными пассажирами, вышел на остановке, и остановившись под тенью старого тополя, хотел спросить у кого-нибудь, нужный адрес, как увидел на одном из домов табличку: улица Зелёная, двадцать семь. Ага, значит через девять домов будет нужный ему дом. Мужчина решительно направился по обочине дороги, с любопытством осматриваясь вокруг. Но с каждым шагом, чувство неуверенности, да что там неуверенности, чувство страха овладевало им. Дом Марии Егоровны он узнал издали, по фанерному журавлю на воротах, только у птицы крылья были отломлены, и краска на ней пожухла и выгорела. Перед воротами, мужчина остановился, робко переминаясь с ноги на ногу и поправляя рюкзак за спиной.
– Никак Митька объявился? – Услышал он за спиной хрипловатый женский голос, обернувшись увидел сгорбленную старуху, обеими руками опирающуюся на суковатый посох, щуря подслеповатые глаза, она продолжала ворчать: – Что? Стыдно матери на глаза показаться? За столько-то лет, наконец удосужился объявиться. Да иди уж. – Приободрила она его. – Мария всё простит, любит тебя, шалопая, больше всего на свете.
Вступать в разговор с незнакомкой и объяснять, кто он такой, совершенно не хотелось. А чтобы избавится от её колючего взгляда, быстро шагнул через калитку. В ограде никого не было, только маленькая, лохматая собачёнка, приветливо завиляв хвостом, ткнулась ему в ноги. Погладив псину, мужчина поднялся на крыльцо и негромко постучал в дверь, потом, осторожно открыв её, вошёл в горницу.
В комнате за дощатым столом сидели двое: усатый мужчина в старомодном пиджаке, левый рукав которого был пуст и засунут в боковой карман, из чего было понятно, что одной руки у него не было и пожилая женщина с аккуратно причёсанными волосами, в тёмно-синей кофте. Видимо, не услышав стука в дверь, они продолжали неспешно о чём-то беседовать. Дмитрий, робко кашлянув, поздоровался. Сидящие за столом, разом повернулись в его сторону и замерев, некоторое время молча смотрели на вошедшего, а он приготовился произнести слова, которые ни один раз, мысленно повторял про себя. Но не успел. Всхлипнув, женщина громко охнула и неожиданно шагнула к нему на встречу, уткнувшись в грудь, крепко обняла за талию. Дрожащим голосом, сквозь слёзы залепетала:
– Митенька, родной, приехал, наконец-то. – Потом, посмотрев на него свозь слёзы, радостно произнесла. – А возмужал-то как! Настоящий мужчина, и не узнать даже. А я уж и не чаяла…
Окончательно сбитый с толку, совершенно ошарашенный происходящим, Дмитрий, стоял выпучив глаза, не зная, что сказать. Усатый мужчина встал и оперевшись единственной рукой о столешницу, сурово глядел на гостя. А женщина, сияя от счастья, вдруг заторопилась.
– Ой, что же это я старая, тебя на ногах держу, садись за стол, ты же с дороги. Я сейчас молочка холодного принесу, поесть приготовлю.
Конец ознакомительного фрагмента.