Мама
Шрифт:
Слава притормозил, отступил в сторону, пропуская женщин вперед. Вертолет был уже близко. До деревьев не успеть. Не успеть!!!
Вячеслав вскинул автомат. Мимо прошмыгнула Эл, следом Жанна. Автоматчица немного замешкалась.
— Вперед, — рявкнул Слава зло. — Вперед бежать! Бегом! Не останавливаться! Блядь!
Подбежал француз с автоматом наперевес. Притормозил. Развернулся и посмотрел на небо. Потом скосил глаза на Вячеслава.
— Хорош материться, дядька, а то я тебя пристрелю, и президента своего ни в жисть не увидишь.
Слава, постоянно оглядываясь,
Вертолет был уже практически над ними, когда сверху ударила очередь. Сутенер ответил короткой автоматной. Стрекот вертолета, треск автомата француза и пулемета американцев смешались в единое целое.
Вячеслав остановился и тоже пальнул пару раз вверх. Поглядел на француза, сутенер что-то кричал, но слов разобрать было невозможно. Оглянулся на женщин. Те бежали к деревьям. Только б не остановились, только бы добежали.
Резко повернул голову. Снова ударил пулемет. Что-то дернуло. Тело мотнуло в сторону. Слава почувствовал, как падает на землю, как сверху наваливается тяжесть. В ушах трещало. Не то выстрелы, не то вертолет, не то все вместе. Перед глазами подрагивал василек.
Вырос в поле глупенькийВасилек голубенький.Не понять ему никак,Почему же он сорняк.Детский стишок мелькнул в голове совсем уж некстати, прорвался сквозь треск. Только теперь он понял, что треск начал удаляться. Слава попытался подняться. Сверху прижало сильнее.
— Лежи, дядька, лежи. Уж лучше пусть они думают, что нас подстрелили, — голос француза звучал, казалось, даже не в ухо, а в самой голове.
— А бабы? — спросил Слава беспокойно.
— Все с ними в порядке. До лесу добежали, там их с вертолета хрен засечешь.
32
Двое мужиков внизу притормозили, развернулись в их сторону. Бабы продолжали бежать. Юджи нажал на спуск и к стрекоту вертолета добавился треск пулемета. Мужики внизу вскинули автоматы. Что шваркнуло по днищу металлической стрекозы.
Юджи вздрогнул.
— Твою мать, Гарри, — он был не на шутку испуган, и голос его дрожал. — Они стреляют в нас.
— А ты думал, в сказку попал?
Про сказки Юджи не думал, но до сегодняшнего дня война представлялась ему чем-то наподобие компьютерной игры. Стреляй сколько влезет, только не забывай здоровье подтягивать и патроны собирать. Сейчас стреляли в него, и от неожиданного осознания этого вдруг пришла мысль, что не он играет в игру, а кто-то другой. А он — глупый монстр, который должен согласно программе выскочить из-за угла и попытаться прикончить героя игрухи. И даже если ему это удастся, то кто-то неведомый перезагрузит эту игру с более раннего сохранения, и он снова выскочит из-за угла на героя и снова попытается его прикончить. И так будет продолжаться, пока герой не прикончит его.
— Что застыл, сукин сын! — рявкнул Гарри. Умудряется же так орать. Глотка у него луженая, что ли? — Стреляй, мать твою!
Вертолет пошел по маленькому кругу. Мужики внизу стреляли теперь вдвоем.
Юджи прицелился. Один из двоих внизу нелепо завертел головой. Юджи до боли в пальцах нажал на гашетку.
Вертолет вильнул в сторону. Юджи повернулся к товарищу. Гарри смотрел на него невозмутимо.
— Ну что?
— Не знаю, — честно ответил Юджи.
— Во дает! Детский сад против мирных жителей. Если б я работал в Голливуде, кино бы такое снял. Про войну всяких разных с русскими. Прикинь, начать с Чингиз-хана и Александра Македонского и закончить Юджином Доневаном.
— Иди ты, — беззлобно отозвался Юджин.
Гарри усмехнулся.
— Кажись, двоих ты положил. С почином тебя, малыш.
— А бабы? — вяло спросил Юджин.
На него вдруг накатилась усталость и полное безразличие.
— А бабы смылись.
Вертолет пошел на снижение. Юджин встрепенулся, с опаской поглядел на напарника. Тот уверенно сажал вертолет на поле. Наткнувшись на удивленный взгляд, Гарри снова усмехнулся.
— Чего выпучился? Проверить кое-что хочу.
33
— Вертолет приземлился.
Анри валялся теперь рядом и время от времени приподнимался слегка, чтобы видеть что происходит вокруг.
Слава лежал не двигаясь. Перед глазами легко покачивал ультрамариновой головкой глупенький голубенький василек. А в самом деле, почему он сорняк? Почему один человек — это человек, который звучит гордо, а другого сравнивают с сорной травой?
Вон от замершего вертолета в их сторону идет человек. Этот человек пришел к нему домой из-за океана, этот человек ведет себя в гостях как хозяин. Кто это, как не сорняк? Сорняк он и есть! И не василек, а чертополох. А то и еще чего похуже.
Слава сжал в руках автомат. Американец был еще далеко, даже шагов его слышно не было. Потрескивали цикады и шуршала высокая трава на ветру.
— Был у меня давно один знакомый, — подал голос экс сутенер. — Так он все боялся, что нас китайцы завоюют. Прикинь, мол, они плодятся как кролики и рано или поздно заполонят всю Россию. И будем мы китайцами.
— Ты это к чему? — шепотом отозвался Слава.
— Где теперь тот знакомый? Где теперь китайцы? — сокрушенно вздохнул Анри.
— Зато американцы — вот они, рядом.
— Да какая разница, — отмахнулся француз. — Китайцы, американцы, французы, русские — люди. Вот это главное, дядька. Вот скажи, по большому счету, тебе не все равно, будут твои правнуки китайцами или русскими? Моим прапрадедам, наверное, тоже было бы странно, что их потомок станет чем-то средним между русским и французом. А мне абсолютно все равно. Главное, чтобы человек был хороший.
Француз прищурился, ловя в прицел фигурку американца. Тот шел спокойно, не торопясь. Уверенный в себе. Фигурка неспешно приближалась, хоть и была еще далеко. Анри поймал цель на мушку и довольно осклабился.