Мамин мозг. Как понять себя, чтобы стать идеальной мамой для своего ребёнка. Научное обоснование нашим тараканам, фишкам и пунктикам
Шрифт:
И все мальчишки опустились на колени и стали ее просить:
– Тетенька Венди, будь нашей мамой!
– Да? – сказала Венди и просияла. – Я бы очень хотела. Только я не знаю, справлюсь ли я. Я ведь еще только девочка.
– Это неважно! – сказал Питер, как будто он прекрасно разбирался в мамах. – Нам нужно, чтобы ты была, как мама. И все.
– По-моему, я как раз такая и есть, – сказала Венди.
MOM GENES
Inside the Somewhat Unfl attering, Totally Fascinating Science of Motherhood
by Abigail Tucker
Copyright © 2021 by Abigail Tucker
This edition is published by arrangement
with WAXMAN LEAVELL LITERARY AGENCY and The Van Lear Agency LLC
Во
GN / Shutterstock.com
Используется по лицензии от Shutterstock.com
Введение: о мышах и мамах
«Кажется, словно у меня выросло новое сердце».
Вот что сказала мне лучшая подруга в день, когда родилась ее дочь. Тогда я закатила глаза, услышав дурацкую мамскую фразочку. Но через десять лет, сама уже родив троих детей, я вспомнила слова Эмили, когда ехала в переполненном лифте в лабораторию нью-йоркского госпиталя «Маунт-Синай», где кардиологи изучают тайны материнских сердец.
Каждый год тысячи беременных женщин и рожениц попадают в реанимацию с опасной для жизни сердечной недостаточностью. Среди симптомов – распухшие вены на шее и одышка. Их сердца едва могут перекачивать кровь. Причина этой «перипартальной [1] кардиомиопатии» неизвестна, но для обычных людей такое состояние означает либо необходимость срочной пересадки сердца, либо смерть.
1
Перипартальный – околородовой, от лат. partus – роды – Прим. науч. ред.
Но вот новоиспеченным мамам уготована другая судьба. Примерно половина из них спонтанно выздоравливают – у них вообще самый большой процент выздоровлений от болезней этого типа [2] . У некоторых мам сердца буквально через две недели уже становятся, как новенькие [3] . Сердечная ткань у взрослых обычно восстанавливается с трудом, но вот роженицы, похоже, умеют отращивать себе новые сердца примерно так же, как саламандры – новые хвосты.
2
Gregory Lim, “Do fetal cells repair maternal hearts?” Nature Reviews Cardiology 9, no. 67 (Feb. 2012); G. M. Felker et al., “Underlying Causes and Long-Term Survival in Patients with Initially Unexplained Cardiomyopathy,” New England Journal of Medicine 342, no. 15 (Apr. 13, 2000): 1077–84.
3
Lili Barouch, “Peripartum Cardiomyopathy,” Johns Hopkins Heart and Vascular Institute, ссылка открыта 21 октября 2020,Felker et al. “Underlying Causes.”
Кардиолог Хина Чаудри, работающая в лаборатории госпиталя «Маунт-Синай», считает, что нашла ответ. Ее исследовательская команда сначала наносила беременным мышам хирургические травмы, которые имитируют сердечный приступ, а потом вырезала и препарировала их крохотные сердца. Ученые обнаружили именно то, чего и ожидали: сердечные клетки с ДНК, не совпадавшей с ДНК матери.
Таинственные клетки принадлежат нерожденным мышатам. Во время беременности клетки мышат пересекают плаценту и начинают циркулировать по кровеносной системе матери до тех пор, пока у той не повреждается сердечная ткань; после этого, обнаружив воспаление, они спешат к раненому сердцу. Примерно как моя вторая дочь несется ко мне с пластырем всякий раз, когда я оцарапаюсь, натирая на терке пармезан для ужина.
– Они реагируют сразу же, – говорит Чаудри. – Эти клетки ищут сердце, словно самонаводящиеся ракеты.
Размножаясь внутри материнской груди, стволовые клетки зародышей превращаются в трубки, подобные кровеносным сосудам, и даже во что-то сильно напоминающее священный Грааль кардиологии: полноценные клетки сердечной мышцы, над воссозданием которых в лаборатории ученые бьются уже не одно десятилетие. Пострадавший мамин орган, скорее всего, использует эту свежую ткань, чтобы залечить себя.
Кажется, словно у меня выросло новое сердце.
На стоящем рядом мониторе Чаудри открывает сильно увеличенное изображение беглых мышиных клеток в чашке Петри. Помеченные зеленым флуоресцентным белком, они напоминают свежие горошины в тарелке с серым мясным соусом.
Она нажимает кнопку проигрывания, и горошины начинают пульсировать, подергиваться. «Га-ган, га-ган», – словно говорят они, как Патрик Суэйзи в «Грязных танцах [4] . Я прищуриваюсь. Почему вообще, спрашиваю я, зародышевые клетки вот так дергаются?
4
«Грязные танцы» – американская мелодрама 1987 г. с участием актеров Патрика Суэйзи и Дженнифер Грей. – Прим. науч. ред.
Чаудри ухмыляется.
– Они бьются.
И сердцем все не ограничивается. Организм матери очень похож на ее гостиную: повсюду валяется то, что дети с себя скинули, и прочий мусор. Ученые находили зародышевые клетки в самых неожиданных местах – примерно как я обнаруживаю чьи-то футбольные щитки за телевизором, а в корзине с бельем – диадему. Наши дети колонизируют легкие, селезенку, почки, щитовидную железу, кожу. Их клетки встраиваются в костный мозг и молочную железу.
Часто они остаются там навсегда. Ученые находят беглые зародышевые клетки, вскрывая тела пожилых женщин, чьи младшие сыновья уже сами готовятся к пенсии. В организмах суррогатных матерей еще долго после родов задерживаются гены чужих детей.
Этот феномен называется «фетальным микрохимеризмом». «Микро» – потому что этих клеток остается мизерное количество, всего несколько на кубический миллиметр крови беременной женщины, и еще меньше – у тех, кто уже родил.
«Химера» – это неуклюжее греческое чудовище, сделанное из кусков всем известных животных, которые слепляли до тех пор, пока они не начинали подавать признаки жизни.
На экране компьютера я смотрю на статуи этих древних чудовищ, отлитые в бронзе: козлиные ноги, львиные сердца, драконьи крылья и огненное дыхание, вырывающееся из пасти – или сразу из трех.
«Это не монстр, – думаю я. – Это я почти каждое утро. Это мама».
Хотя фетальный микрохимеризм – явление древнее с точки зрения эволюции и распространенное у многих самок млекопитающих, от кошек до коров, современные ученые лишь недавно добрались до его изучения. Собственно, примерно так же обстоит дело и с почти всеми научными данными о почти двух миллиардах человеческих мам, живущих ныне на планете [5] . Правда, если подумать, нас на самом деле намного больше, потому что микрохимеризм работает в обе стороны: беглые мамины клетки попадают в организмы младенцев и живут в них. Соответственно, хотя одна из моих самых близких подруг умерла от рака три года назад, небольшая часть ее клеток сейчас ходит во второй класс.
5
Save the Children, State of the World’s Mothers 2000, May 2000, https://www.savethechildren.org/content/dam/usa/reports/advocacy/sowm/sowm-2000.pdf.