Мамочка, пожалуйста…Семейные расстановки – метод Берта Хеллингера. Источник любви: Теория и практика «семейных расстановок»
Шрифт:
– Надо поговорить, – сказала женщина.
– Слышать тебя не могу. Это невыносимо, – ответил муж. Через два дня он собрал вещи и уехал добровольцем в Афганистан. И пропал без вести.
Рустам и Тамара зажили вместе. Родилась вторая дочка, Рая, а старшую Рустам удочерил. Но сестры почему-то не любили друг друга.
Когда Валя училась в десятом классе, у ворот школы девушку кто-то окликнул: «Валюшка, дочка!» Она оглянулась. Еще не старый, но совсем седой мужчина с обожженной левой частью лица тепло смотрел на нее.
Девушка подумала, что он обознался, и поспешила к подружкам.
Дома рассказала о встрече родителям. Мать неожиданно расплакалась и поведала Вале всю правду о ее родном отце. Почувствовав боль, негодование и обиду на мать
Не было бы счастья, да несчастье помогло
В ходе расстановки мы сделали все, чтобы выпутать ребенка из затянувшейся петли семейных перипетий. Кроме того, я посоветовала Вале продолжить поиски отца или его последнего пристанища.
После расстановки у Валентины и Валерия все в жизни сдвинулось с мертвой точки: через неделю продалась первая машина, потом вторая. Они пошли на прием в Горисполком к городскому голове, и их поставили на квартирную очередь в Одессе, пообещав солидную материальную помощь для обслуживания имплантата.
Валю приняли на работу в детский сад, а в соседнюю группу в порядке исключения определили малышку. Среди здоровых детей у нее начался стремительный прогресс в освоении речи. Кроме всего, волею случая девочка попала к логопеду от Бога, лучшему специалисту в этой области на Украине, которая сейчас успешно с ней занимается.
Я радуюсь так, как будто это произошло с моим ребенком. И вдруг, как кипятком, меня обжигает неизвестно откуда взявшаяся мысль: «Глухота спасает ребенку жизнь».
Оцепенев на мгновение, я начинаю страстно молиться: «Господи, спаси и сохрани рабу божию Анастасию. Господи, Боже мой, спаси и сохрани, спаси и сохрани, спаси и сохрани!»
Я любила твоего папу
Нина счастлива. Она любима и у нее есть семья – муж и два сына. У них с мужем недавно родился малыш, в котором молодой отец души не чает. Одна беда: муж не ладит со старшим сыном – восьмилетним Павликом.
В доме война. Чем строже муж, тем невыносимее поведение мальчика. Добрый и ласковый с женой и младшим сыном, Геннадий становится раздражительным и жестким со старшим. Наказывает его, лишает развлечений, запирает в комнате. На нервной почве у Нины пропало молоко. Она уже перепробовала многое, но расстановкам долго сопротивлялась. Когда Геннадий поднял руку на Пашу, она решилась сделать расстановку своей семьи.
Я расставляю семью Нины – саму Нину, ее мужа Геннадия, Павлика и младшего сына Мишу. Заместитель Павлика носится по залу, не находя себе места, будто ищет и не находит кого-то. Он похож на затравленного волчонка. Его поведение так экспрессивно, что в какой-то момент я начинаю сомневаться в правдоподобности такого урагана чувств и принимаю решение заменить человека, замещающего мальчика. Через минуту второй заместитель начинает вести себя точно так же, как первый. Другие заместители сбились в кучку и тревожно поворачивают головы вслед мечущемуся по залу заместителю ребенка.
«Кого потерял мальчик? Что он не находит? Кого он ищет?» – размышляю я.
Лицо Нины покрылось красными пятнами, она опустила голову, ей невыносимо смотреть на происходящее. Я понимаю, что она знает ответы на мои вопросы. И понимаю, что у нее есть причина не открывать правду.
Я подхожу к клиентке и довольно резко спрашиваю:
– Нина, за что ты не любишь своего сына? За что ты злишься на него?
Женщина долго молчит, затем прячет голову в ладони и заливается горькими слезами. Скороговоркой, всхлипывая, Нина признается в том, что скрыла:
– Он похож на своего отца. А тот – пьяница, сволочь, слюнтяй. За столько лет ни рубля ребенку не дал.
Вот она, правда. Геннадий – не родной отец Павлика. Я ставлю в расстановку мужчину-заместителя родного отца ребенка. В пространстве повисает священная тишина. Женщину будто расколдовали, она нежно улыбается и медленно идет к бывшему мужу. Он протягивает ей руки, и они долго стоят обнявшись. Заместитель Павлика успокоился сразу после появления отца. Он идет к ним тихо, как в замедленном кино, и они берут его в свои объятия. Через некоторое время я ввожу в расстановку настоящую Нину и прошу ее сказать сыну только одну фразу:
– Я соглашусь, если ты станешь таким, как твой отец.
Женщина смотрит на меня, как на врага. Она наотрез отказывается произносить эти безумные, по ее мнению, слова.
Я понимаю ее и стараюсь говорить, взвешивая каждое слово:
– Ребенок принадлежит обоим родителям и любит обоих одинаково. Фраза, которую я прошу тебя повторить, дает ребенку право выбора. Он сможет выбрать: быть таким же, как его отец, или вести себя по-другому. Без твоего согласия выбора у него нет. На внешнем уровне мальчик следует твоему запрету, а на внутреннем, из верности отцу, будет именно таким, как отец, которого ты не принимаешь.
Нина произносит фразу и неожиданно для себя самой сквозь слезы добавляет:
– Сыночек, родненький, я так любила твоего папу! Я и сейчас его люблю.
В лапах зеленого змия
Первый муж Нины, Николай, был четвертым ребенком в семье железнодорожников. Все в доме умели и любили выпить: и свекор, и свекровь, и сестра, и старшие братья.
От дородных членов семьи Коля отличался не только внешностью, но и характером. Он рос хрупким и тихим ребенком. Играл на скрипке и гитаре, любил петь. Пить не любил, но был вынужден участвовать в семейных застольях.
С Ниной Николай познакомился на ее выпускном вечере. Он был приглашен как солист. Играла живая музыка. Он смог пригласить ее только на один, последний танец, и был очарован обаянием девушки.
Через три месяца они поженились. Через три года у них родился Павлуша. Коля пил все чаще, иногда прогуливал работу, иногда не приходил домой. А протрезвев, падал на колени, читал жене свои стихи, пел под гитару и носил на руках. И Нина все прощала. Когда из дома пропали последние деньги, отложенные на молоко ребенку, и их обручальные кольца, женщина поняла, что замужем за алкоголиком, и забила тревогу.
Что только она не предпринимала! И профилакторий, и капельницы, и бабок-целительниц. Выпивка была сильнее их любви – Колю выгоняли со всех предприятий после очередного запоя. Нина тогда была в декретном отпуске. Сама она могла голодать, но еще неродившийся ребенок требовал еды, и женщина вернулась к родителям.
Свекровь уговаривала:
– Он же тебя так любит, так любит, Ниночка! Он же готов твои ножки мыть и воду эту пить, когда не пьяный.
– А когда он не пьяный? – в сердцах спрашивала невестка. Свекровь молчала, отвечать было нечего – Коля теперь пил постоянно.
Жизнь продолжалась. Нина встретила Геннадия. Он был именно таким, как она мечтала. Надежным другом. Верным, хозяйственным, поддерживающим мужем. Правда, немного нудным, но зато не пил вообще и сразу сказал, что усыновит Павлика. Сердце Нины расцвело новыми надеждами, она решилась на второго ребенка. Но все в одночасье пошло наперекосяк – Павлика будто подменили.
Встреча с любовью
Магия расстановки начала действовать незамедлительно. Бывший муж, которого она не видела несколько лет, позвонил сам через неделю. Он попросил о встрече. Нина согласилась, но пришла с Павликом.
Когда она увидела такие родные, зеленые с поволокой глаза, в один миг вдребезги разбились четыре года разлуки и их несчастливая семейная жизнь. Она шла к нему медленно-медленно. Он протянул ей руки, и они утонули в блаженстве узнавания. Так же, как в расстановке, к ним тихо подошел Павлик, и они приняли его. Все трое обнялись.