Мамочка в законе
Шрифт:
Маркиз терпеливо ждал, когда Лола выйдет в новом прикиде, и наконец она появилась с таким выражением, как будто у нее давно и сильно болят зубы.
— По-моему, все ужасно! — высказалась она.
Конечно, — покладисто согласился Леня, — потому что не хватает толщины. Платье должно быть заполнено тобой, а не свисать свободными складками. Ну-ка подложи побольше вот тут и вот тут!
— Немедленно прекрати меня лапать! — возмутилась Лола, хотя то, что потрогал Маркиз, было не самой Лолой, а поролоном и ватой.
— Если ты будешь так шарахаться
Ворча и стеная по поводу своей несчастной молодой жизни, Лола согласилась увеличиться в размерах, потом она долго занималась своим лицом. После умело наложенного грима лицо ее стало гораздо шире, а глаза — меньше и не такие яркие. Брови Лола подвела посильнее и наложила вызывающие тени, губы накрасила розовой помадой, так что они казались очень пухлыми.
— Как у Анджелины Джоли! — притворно восхитился Маркиз.
— Да уж! — вздохнула Лола.
Пока Лола занималась лицом, Леня переделал множество дел. Он плотно повис на телефоне и долго беседовал с разными людьми, причем, прислушавшись, Лола сразу же определила, что в половине случаев это были женщины, и довольно молодые. Потом Леня бросил несколько слов своему приятелю по кличке Ухо, к которому обращался, если нужно было решить вопрос с машиной, и немного поговорил с Рудиком Штейманом. Рудик был известен своими энциклопедическими познаниями экономической жизни города, то есть он знал все про крупные фирмы, котировки акций и имел некоторые сведения о личной жизни богатых людей, живущих в Петербурге и его окрестностях.
— Значит, так, — начал он, осторожно усадив Лолу на диван и налив ей стакан апельсинового сока, — запоминай свою биографию. Ты — дочка Сигильдеева.
— Кого? — Лола подпрыгнула на диване.
— Удивляюсь я на тебя, Лола, — вздохнул Маркиз, — ты не знаешь Сигильдеева? А кому, по-твоему, принадлежит сеть крупнейших супермаркетов «Олл Райт»?
— Ах, этот, — сказала Лола, — но, позволь, я буквально вчера видела в журнале его снимок с женой и любимой собакой. Так вот, она блондинка с умопомрачительными ногами!
— Кто — собака? Это какая же порода? — удивился Леня. — Ну, не буду, не буду, — повинился он, заметив, что Лола страшно сердита, — та, которую ты видела, — это его четвертая жена. Или пятая, я уж точно не знаю. А ты — дочка от первой жены, на которой он женился, когда жил в Кудыльме!
— Где? — Лола отвесила челюсть.
— Не думаешь ли ты, что Сигильдеев родился прямо с сетью супермаркетов под мышкой? — рассердился в свою очередь Леня. — В молодости он был самым обычным человеком. Жил в этой самой Кудыльме, имел жену и дочку, то есть тебя. А потом разбогател и стал менять жен, впрочем, может, и не от богатства, а потому что мусульманин. А потом вызвал сюда дочку, чтобы создать ей сказочную жизнь. Она же невыносимо скучает на всех этих мероприятиях. Ей мало красивых тряпок и драгоценностей, хочется, чтобы к ногам падали мужчины. А они что-то не спешат это
— Это правда? — подозрительно спросила Лола. — Или ты сам все придумал?
— Господи, да какая разница! — раздраженно вскричал Леня. — Главное, чтобы Вася Зайкин поверил, когда ты будешь ему это впаривать! Ну, тут мы ему поможем… Значит, сегодня идем на концерт Выскочковой, он там обязательно будет.
— Я бы на его месте побоялась сразу же соваться в то же самое место, где он уже успел наследить! — упрямо сказала Лола.
Ей очень не хотелось появляться на людях этаким чучелом, так что она пользовалась любой возможностью, чтобы оттянуть неприятный момент.
— Напротив, он как раз думает, что там-то его и не будут искать. Он, знаешь ли, очень самоуверенный мужчина.
— Остается еще один самый важный момент, — напомнила Лола, — где ты возьмешь кучу огромных и безвкусных бриллиантов, чтобы меня ими обвесить? Имей в виду, у меня, конечно, есть драгоценности, и неплохие, но они совершенно не годятся…
— Дорогая, ты меня недооцениваешь, — самодовольно усмехнулся Леня, — о бриллиантах я подумал заранее.
Леня остановил машину возле небольшого магазинчика с вывеской «Чешская бижутерия».
— Фи! — Лола сморщила носик. — Неужели ты думаешь, что я надену такую дешевку? Да я со стыда сгорю! И все сразу увидят, что на мне фальшивые украшения! Тебе это надо?
— Не горячись раньше времени, — Маркиз выбрался из машины и подал Лоле руку, — во-первых, чешская бижутерия — довольно приличная, во-вторых, публика на наших тусовках не настолько разбирается в бриллиантах, чтобы отличить чешские стразы от настоящих камней…
— Но Василий-то, по твоим словам, брачный аферист, значит, в таких вещах, как меха и драгоценности, должен хорошо разбираться! — возмущенно перебила его Лола.
— Ты никогда не дослушаешь до конца! — Леня повысил голос. — Кто тебе сказал, что в этом магазинчике продают только чешскую бижутерию?
— Но вывеска…
— Никогда не верь вывескам! — отрезал Маркиз, открывая дверь магазина.
Подвешенный над дверью колокольчик звякнул, и молодой человек за прилавком поднял на посетителей глаза.
— Я могу вам чем-нибудь помочь?
— Думаю, что да, — ответил Леня, приближаясь к прилавку.
— Вы ищете что-то конкретное? — Лицо молодого продавца выражало горячее желание помочь клиенту.
— Очень конкретное, — Леня усмехнулся, — только не что-то, а кого-то. Я ищу Аркадия Борисовича.
— Дядя Арик! — крикнул продавец куда-то себе за спину. — К вам пришли!
Позади раздалось шарканье ног, и из служебного помещения появился сутулый человек в длинной вязаной кофте, изо всех сил изображающий немощного старика. Было видно, что в действительности хозяин магазинчика не так уж стар, но нарочно сутулится, шаркает ногами и щурит глаза.