Маньчжурские правители Китая
Шрифт:
Но чтобы императорские указы имели силу закона, на них должна быть поставлена императорская печать. При царствовании Сяньфэна императорские распоряжения заверялись великой печатью, а печать неизвестно при каких обстоятельствах оказалась в руках Ниласы. Владея великой печатью, она могла вступить в торг с заговорщиками. Без печати никто бы с ней не считался.
Чтобы Су Шуня не подозревали в подделке указов императора после его смерти, он положил указы под подушку больного: пусть все знают, что Су Шунь и его сообщники не имели никакого отношения к составлению этих
Евнух Ли Ляньин, делавший массажи больному императору, стал свидетелем этих действий заговорщиков. Опасаясь за жизнь Ниласы, он известил ее о грозящей опасности: император мог со дня на день умереть и тогда участь его жен будет предрешена.
22 августа 1861 г. обессиленный от болезней Сяньфэн бесславно удалился в «мир теней».
Американский миссионер Р. Ж. Дулиттл, о котором мы уже упоминали, находился в Фучжоу когда умер император Сяньфэн, и был свидетелем траурной церемонии по поводу кончины Сына неба.
Опуская мелкие детали в описании траурной церемонии, мы хотели бы воспроизвести некоторые обряды, которые наблюдал автор книги «Социальная жизнь китайцев».
Как только поступило сообщение о кончине императора Сяньфэна, всем гражданским и военным чиновникам предписывалось соблюдать траур по поводу этого печального события. На дверях и столбах в присутственных местах наклеивались полоски траурной бумаги черного или голубого цвета.
Официальные лица, принимавшие участие в траурной церемонии, дважды в день совершали оплакивание в городском храме или в храме Конфуция. В течение 100 дней со дня смерти императора подданным империи запрещалось брить голову, устраивать свадьбы или увеселительные встречи. Парикмахерам запрещалось в течение 100 дней брить своих клиентов, а артистам развлекать своими представлениями публику. На стенах торговых лавок вывешивали специальные доски с обозначением национального траура, такие же доски прибивали к столбам возле жилых домов.
Дулиттл присутствовал на церемонии оплакивания покойного императора. Передаем его рассказ с некоторым сокращением.
«После полудня я вместе с друзьями направился посмотреть, как чиновники различных рангов будут исполнять церемонию оплакивания покойного императора Сяньфэна. Мы пришли слишком рано и увидели возле дверей храма толпу любопытных. В храм пропускали только чиновников, прибывших для оплакивания. Все они были одеты в белые халаты, доходившие до щиколоток, и подпоясаны белыми кушаками. На ногах у них были туфли из черного атласа или черной хлопчатобумажной материи на толстых белых подошвах. На их шапочках были срезаны шарики, означавшие чиновничий ранг.
На столах разместили предметы культа: курильницы, курительные палочки, цветы, свечи, которые горели днем и ночью в течение оплакивания покойного императора. Глава церемонии, убедившись, что все готово к траурному обряду, произнес:
— Займите ваши места в соответствии с установленным порядком.
Затем последовала другая команда:
— Преклонить колени.
Около 100 чиновников одновременно опустились на колени. После этого послышались слова:
— Совершить земной поклон.
Участники
При последнем челобитье руководитель церемонии подал команду, когда чиновники стояли еще на коленях:
— Начинается оплакивание.
Чиновники стали плакать, всхлипывать и стонать. Так продолжалось в течение минуты или немногим более. После чего руководитель сказал:
— Прекратить оплакивание, встать и разойтись по своим местам.
Эта церемония требовала большого физического напряжения, и ее окончание избавляло чиновников от дальнейших челобитий».
Три месяца труп императора Сяньфэна покоился в массивном гробу на величественном катафалке, пока прорицатели не определили благоприятный день для переноса его в Пекин. Су Шунь и его окружение пришли к заключению, что наступил благоприятный момент для захвата власти.
Нюхулу и Ниласы тоже решили действовать: как только умер император, они вошли в его комнату. Ниласы наклонилась к лику покойного, незаметно просунула руку под подушку, извлекла опасные документы и сожгла их на одной из свечей, стоявших в комнате.
Члены Регентского совета от имени молодого наследника трона объявили о назначении Су Шуня главным регентом, но этот указ не имел императорской печати, поэтому его подлинность не могла быть признана. Они не осмеливались открыто искать императорскую печать — это могло бы ухудшить их положение, учитывая их непопулярность при дворе в Пекине. Чтобы закрепить свою власть, нужно было как-то освободиться от Нюхулу и Ниласы. Регенты догадывались, что печать находится у Ниласы, но заполучить ее сразу не было никакой возможности: соблюдался глубокий траур по кончине императора, и это связывало им руки.
Ниласы понимала, что заговор не сулил ей ничего хорошего. В случае исполнения плана заговорщиков великий князь Гун и обе вдовствующие императрицы должны были отойти на задний план. Более того, им грозило физическое уничтожение. Общая опасность предопределила союз Нюхулу и Ниласы с великим князем Гуном.
Но великий князь Гун в то время находился в Пекине, а с ним нужно было во что бы то ни стало срочно связаться.
Су Шунь и его сторонники в целях упрочения своей власти всеми средствами пытались помешать установлению связей между великим князем Гуном и вдовствующими императрицами.
О том, как Ниласы удалось обмануть Су Шуня и связаться с великим князем Гуном, существует много версий. Приведем некоторые из них.
В 1957 г. в Пекине вышла в свет книга «Записки о цинском дворце». Ее автор — Юй Хуилин в 1903 г. состояла придворной дамой при Цыси и написала книгу о жизни вдовствующей императрицы.
Согласно этой книге, драматические события в Жэхэ разыгрались в такой последовательности. Узнав о грозившей им опасности, вдовствующие императрицы Нюхулу и Ниласы решили сообщить об этом в Пекин великому князю Гуну и его младшему брату великому князю Чуню.