Манелиос: Рождённый Мёртвым

Tairen

Я прервался, в надежде услышать какой-нибудь ответ, но девушка от моих слов полностью ушла в себя. А ведь она про столпы ещё не до конца рассказала. Да и про криминал хотелось бы узнать хоть какие-то подробности. Наверняка ей приходилось с ними контактировать. И даже если нет, общие сведения тоже подойдут. Нужно понять, можно ли как-то влезть в их бизнес, а лучше и вовсе подмять его под себя.

Глава 8

Какое-то время мы ехали молча. Рафаэлла ушла в себя, и я не хотел ей мешать. Всё-таки своими словами я слегка пошатнул её мировоззрение. Не знаю, кем она считала себя раньше, но теперь ей надо как-то встроить в свою голову новую информацию. А

ведь я ещё не озвучивал свои мысли о том, что на самом деле они условно бессмертны. Слишком уж подозрительным выглядит срок в тысячу лет. И то, что их богиня, может легко его продлить, добавляет ещё больше скепсиса. Посмотреть бы на то, как у них проводятся “похороны”. Это всё лишь мои догадки, но я совершенно не удивлюсь, если в Ночной Лес эльфы уходят на своих двоих. А о том, что с ними происходит внутри, скорее всего, не знают даже старейшины.

— Ну ты как? Пришла в себя? — вопрос я задал аж спустя несколько часов, когда мы остановились, чтобы дать лошадям отдохнуть. Да и моя спутница, в отличие от меня, всё ещё жива и испытывает естественные потребности.

— Да, господин, — с того момента она впервые посмотрела на меня осмысленно. — Извините меня…

— За что ты снова извиняешься?

— За просьбу, которую хочу озвучить, — она потупила глаза, боясь вновь взглянуть на меня.

— Ты сначала скажи, чего хочешь, а уже потом решим, стоит ли за это извиняться, и могу ли я вообще выполнить твою просьбу.

— Ваши слова, — начала она говорить и тут же запнулась, — они… пролили свет на многое, чего я никогда не понимала. Если всё, что вы сказали, правда, — она вдруг вздрогнула, испугавшись собственных слов, и затараторила: — я ни в коем случае не ставлю сказанное вами под сомнение! — она наконец-то смогла поднять глаза. — Но во всём этом всё ещё остаются белые пятна. Я бы хотела… Если у нас будет возможность… И если вы будете не против…

— Говори уже, что ты хочешь, — под конец своей речи она вновь начала мямлить и отводить глаза, поэтому пришлось её слегка подтолкнуть.

— Господин, прошу отпустить меня домой! Ненадолго! Я должна посмотреть архивы, чтобы больше узнать про нашу покровительницу и праотца!

— Как далеко отсюда до Ночного Леса? — не стал сразу отказывать я.

— Почти месяц пути, — в этот раз она заговорила тише, осознавая, что на два месяца я её точно не отпущу.

— Я понимаю твои чувства. Но на данный момент я не могу тебе этого позволить. Ты мой щит и меч. Мой проводник в мире, о котором я мало что помню. Как ты себя будешь чувствовать, когда по возвращении узнаешь, что человек, которому ты поклялась служить, погиб? Разве это не будет означать, что твой долг, перешедший к тебе от матери, вновь оказался не закрыт. Только после этого тебе придётся с этим жить всё отведённое тебе время. Стоят ли откровения, что ты получишь дома, такого риска? — с каждой моей следующей фразой лицо Рафаэллы всё сильнее мрачнело. — У тебя в запасе ещё полтысячелетия. И я не вижу никакого смысла торопиться. К тому же не факт, что в ваших архивах ты сможешь найти то, что ищешь. И если ты не будешь спешить, то я обещаю, что за твою верную службу я помогу тебе во всём разобраться и отыскать истину.

Девушка как сидела на небольшой подстилке на краю дороги, так и склонилась в глубоком поклоне, чуть не разбив себе лоб о землю. Теперь к невероятной силе и выносливости я спокойно могу записать ещё и нечеловеческую гибкость. Я бы ни за что не смог так изогнуться, ни в этом теле, ни в своём предыдущем.

— Благодарю вас, господин, — пусть я и не видел её лица, но по голосу было понятно, что говорит она сквозь слёзы. — Я буду стараться изо всех сил, чтобы заслужить вашу помощь.

— Буду рад помочь, — сказал я с максимальной теплотой.

Посеять зерно сомнения насчёт своего собственного бога и рода, а затем протянуть руку помощи… Никогда

бы не подумал, что я столь коварен. После произошедшего диалога, я уверен, что эльфийка стала ко мне ещё ближе. Одно дело долг и клятва верности, и совсем другое — личная симпатия. Чем больше она мне доверяет и чем больше на меня полагается, тем прочнее она будет ко мне привязана. А эмоциональная связь намного прочнее всяких там клятв, которые можно легко обойти, если задаться такой целью. Теперь я смогу доверять ей чуточку сильнее, нежели ранее. Но план на случай неожиданного предательства нужно всё равно проработать. Её страсть к деньгам всё ещё при ней. И я уверен, что в мире вполне найдётся тот, кто в состоянии предложить достаточную сумму за мою голову. В таком случае девушка может переступить через себя и попытаться меня убить, несмотря ни на что. Только вот как избавить её от “золотой лихорадки”, я пока не знаю. Так что стоит всегда быть начеку.

— Рафаэлла, так что там насчёт последнего столпа? — вернуться к теме я решил уже после окончания нашего обеденного перерыва. Как-то не слишком я привык проводить так много времени в молчании. Одно дело, когда под рукой есть смартфон с выходом в интернет, и совсем другое, когда приходится трястись в седле без каких-либо способов развлечься.

— Власть императора. Пусть армия страны не так сильна, как раньше, но никто не захочет, чтобы в твой родной город вошли войска. Если в какой-то провинции империи поднимется бунт, против них ополчится вся страна. Прекратятся торговые поставки, закроются гильдии наёмников, а местная церковь перестанет предоставлять лечение страждущим. Экономика региона будет фактически заморожена. А всё потому, что никто не желает попасть под немилость императора. Ведь когда бунт подавят, все причастных либо убьют, либо отправят в имперские казематы. И судя по слухам, второе даже страшнее.

— А города управляются местной аристократией?

— Частично. После того как новые территории присоединяются к империи, бывшим королям, царям и прочим правителям выдаётся статус лорда. Фактически они по-прежнему продолжают управлять своей землёй, но только под контролем империи. Строятся церкви, в городах появляются гильдии наёмников. Торговля тоже берётся под строгий контроль с навязыванием цен и других правил. При этом к лорду приставляется персональный надсмотрщик, который следит за всем происходящим и докладывает в имперскую канцелярию.

— И сколько за время моего отсутствия случалось восстаний? — на самом деле вся эта информация мне не дала ничего полезного. Быть в курсе политической структуры, это хорошо. Но как воспользоваться этими знаниями, я пока не понимаю.

— Крупных? Ни одного.

— А вообще?

— Такие происходят постоянно. Всегда найдутся те, кто чем-то недоволен. То какой-то город пытается свои границы закрывать. То управление какой-нибудь гильдии наёмников отказывается выплачивать положенные им проценты с заказов. То группа торговцев придумывает новый способ мухлевать ценами. Но такие проблемы чаще всего решаются несколькими элитными подразделениями армейцев. Маги — страшная сила. И так как выпускникам академии не позволяется идти в наёмники, то вся эта сила остаётся под контролем императора.

— Инквизиторы в армии не состоят? — надо всё-таки понять, кто это такие, и как к ним стоит относиться. С учётом их сил, возможно, они станут моими злейшими врагами в будущем.

— Нет. В какой-то мере их можно назвать странствующими проповедниками. Их с малых лет обучают в столице специально для того, чтобы они могли распространять информацию о светлом пантеоне, одновременно с тем, показывая всем неверующим силу света.

— То есть они всегда действуют в одиночку?

— Им никто не запрещает присоединяться к группам наёмников или сопровождать торговые караваны. Всё-таки на жизнь им приходится зарабатывать своими силами.