Маникюр для покойника
Шрифт:
Я тактично молчала, пока бывший вор костерил на все лады современных уголовников. В конце концов он успокоился.
– Видите ли, – начала я издалека подбираться к нужной теме, – Яну пытались убить не из-за денег.
– Да? – удивился собеседник. – А из-за чего же тогда?
– Катя Романова отдала на хранение Косте документы, несколько листочков синего цвета, и фотографии. Их и ищут сейчас бандиты. Из-за бумаг погибла одна женщина, ранена другая, в шоке третья… Негодяи думают, будто Константин спрятал бумажки у кого-то из своих любовниц, и теперь методично обыскивают квартиры несчастных женщин, не слишком церемонясь с хозяйками. Пострадали все, так или иначе связанные с актером, – Лена Литвинова, Нина Никитина, Яна Михайлова, сестра Литвиновой – Женя, а Маргарита Волкова убита. Кстати, к вам тоже могут явиться.
– Почему? – изумился Слава.
– Вы же брат покойного, к тому же, насколько я знаю, женаты на Акулине Евгеньевой…
– Бывшей любовнице Коти, – усмехнулся бизнесмен. – Да, славно работают наши доблестные органы, все раскопали. Но я познакомился с Акулиной тогда, когда ее отношения с Костей прекратились. Аля медсестра, и Котик предложил ей подработать сиделкой при Анне Федоровне. Я оплачивал ее труд, а потом приехал проведать старушку, и вот так познакомились, а уж потом решили пожениться. Аля великолепная жена, и я рад, что мы вместе. Что же касается ее прежних взаимоотношений с Костей… Ни я, ни она не делали из этого трагедии. Мы встретились зрелыми людьми, с жизненным опытом за плечами. Смешно ждать от почти сорокалетней женщины невинности. Наоборот, знаете, радовался, что у них роман был.
– Почему?
– Аля красива, и Котя бы не удержался, начал бы за ней ухаживать. Он был настоящий Казанова и мог соблазнить даже мать Терезу. Ну зачем мне мучиться всякими мыслями, встречая его у себя дома. А так – полное спокойствие. Костик никогда не возвращался к старым связям.
– Котик, – донеслось из прихожей, – купила твои любимые куриные котлетки.
Неожиданно Слава злобно крикнул:
– Ну сколько раз просил тебя не звать меня дурацкими кличками: котик, зайчик, пусик!..
Надо же, только что так хорошо говорил о жене, и пожалуйста, обозлился на ласковое слово. Странные люди мужчины. Вспомнив, как Михаил вызверился на меня из-за банки витаминов, я вздохнула.
В комнату вихрем ворвалась черноволосая, высокая и худощавая особа. Она казалась в первый момент некрасивой. Слишком маленькие глаза, вытянутое лицо и широкий рот.
– Здравствуйте, – сказала она, улыбаясь, – сейчас котлетки поедим.
– Аля, Евлампия Андреевна – майор с Петровки, – предостерегающе сказал муж.
– Ну и что, – продолжала рыться в сумке Акулина, – разве милиционеры не едят куриные котлеты?
Ее руки ловко перебирали сковородки, включали газ… В секунду заскворчало масло.
– Вы чеснок употребляете? – спросила меня Акулина, улыбаясь.
Я невольно улыбнулась в ответ. Неинтересная на первый взгляд женщина оказалась безумно обаятельной, а ее манера общения действовала подкупающе. Видит меня впервые в жизни, а такое ощущение, что сижу у лучшей подруги в гостях.
В мгновение ока перед всеми возникли тарелки с румяными, поджаристыми трубочками. Из холодильника появился салат, запотевшая бутылка водки, соленые огурчики.
Я замахала руками:
– Нахожусь при исполнении.
– Ладно, – покладисто согласился Слава, – тогда минералку.
Котлеты и впрямь оказались вкусными. Акулина схватила тарелки, сунула в посудомоечную машину и разом накрыла чай. Посуда так и летала у нее в руках.
– Знаете, – протянул Слава, закуривая, – есть еще одна женщина, которая занимала в жизни Кости огромное место, и если он кому и мог дать на сохранение бумаги, так это ей.
– Кто? – насторожилась я.
– Вера Мартынова.
Акулина хмыкнула.
– Да, – подтвердил Слава, – именно Вера может знать про документы. Костя доверял ей.
– Первый раз слышу имя этой любовницы.
– Это не просто любовница, – вздохнул Слава, – роковая любовь, страсть. Сколько раз они с Котей расходились, сходились вновь, не сосчитать. Он ради нее готов был на все, бежал по первому зову…
– А она, – ехидно заметила Акулина, – четыре раза выходила замуж и обманывала каждого супруга с Котей.
– Аля! – возмутился муж.
– Подумаешь, белый лебедь, – хмыкнула супруга, – обычная проститутка. Только вокзальная шалава ложится с мужиками, не задумываясь, а эта всякий раз расписывалась, но о деньгах никогда не забывала.
– Зря ты так, – забормотал Слава.
– Чистая правда, – ответила Акулина, ловко нарезая шоколадный рулет аккуратными кружочками, – ее следующий муж всякий раз оказывался богаче предыдущего. Посудите сами. Сначала Феоктистов, директор магазина, следом Симонов, крупный продюсер, потом Ваня Смертин, хоккеист, за национальную лигу хоккея Канады играл, а последний супружник, Марат Рифалин, владелец Сигмабанка.
– Она сейчас жена Рифалина? – поинтересовалась я.
– Она сейчас вновь на выданье, – источала яд Акулина, – ни с кем из мужиков больше двух лет прожить не могла. Они славный тандем были с Костиком. Тот баб менял, эта мужиков, просто сладкая парочка. Давайте-ка я ей позвоню.
Я не успела и слова вымолвить, как женщина уже затрещала в трубку:
– Верунчик, привет, Аля беспокоит, как дела?
Следующие пять минут она охала и ахала, цокая языком, изредка приговаривая:
– Да ну! Поздравляю! Очень рада! Вот здорово!
Потом, когда пищащая мембрана замолчала, Акулина затараторила:
– У нас тут сидит майор с Петровки, расследует убийство Коти, да сама поговори.
И она сунула мне трубку.
– Да, – донеслось до моего уха меццо с хрипотцой. Певцы называют такой голос «с песком», – и о чем говорить станем?
– Скажите, Вера…
– Ничего не понимаю, – прервала меня Мартынова, – Аля говорила, у них майор сидит.
– Это я, майор Романова.
– Ну никогда бы не подумала, что дама может заниматься поисками убийц, – протянула капризно собеседница, – это так неженственно…