Манипулятор
Шрифт:
Харри кивнул.
– Люди, стоящие за контрактом, кажутся вполне уверенными.
– Согласен, но уверенность должна быть подкреплена чем-то.
– Бак откинулся на спинку стула, но тут же выпрямил спину.
– Разве нет подушек для этих скамей?
Харри улыбнулся.
– Эмма хочет сохранить аутентичный средневековый колорит. Большая часть мебели в этой таверне берет свое начало задолго до Колумба. Мы думаем, что он нашел кратчайший путь к Индии здесь.
– Он пролистал несколько страниц в контракте.
– На этой заметке ты написал: «Как гарантировать конкретные навыки и таланты?». В соответствующем пункте говорится
– Я начинаю видеть довольно мрачную картину, и я не могу сказать, что могу приветствовать все это.
Бак кивнул.
– Это может показаться странным для мирян, которые не в курсе последних научных разработок. Я согласен с тем, каким мрачным все это выглядит на самом деле. Наука далеко продвинулась, и многие прорывы выходят далеко за рамки понимания и восприятия непрофессионалов. Люди видят только результаты, с точки зрения той пользы, которую исследовательская работа принесет позже.
– Назови некоторые из них.
– Легко! Раннее обнаружение дефектов плода, например. Новые методы лечения рака и ВИЧ– инфекций. Или в другом контексте – обеспечение препаратами глубоко слаборазвитые страны третьего мира, там, где население идет спать голодным каждый день, что-то вроде этого. Ты видишь только результаты, а не то, как мы приходим к ним.
Харри покачал головой.
– Ты беспокоишься о фанатичных ученых с их гибкими принципами к этике, но чем ты лучше них? В тот момент, когда ты чувствуешь намек доминирования на рынке или сверх прибыль, твои заботы испаряются.
– Ты забываешь о текущих проблемах в мире, и я говорю не только об экономике. Нам нужны все изобретения, которые мы можем найти, когда на планете скоро будет девять миллиардов человек. И если предложение Гениом серьезно, то я уделю ему должное внимание.
Харри изучал голографическую спираль ДНК на обложке контракта.
– Это работа - заманчивое предложение, если только прибить пару сумасшедших ученых и узнать, что на самом деле скрывается за Гениом. И, возможно, умерить твою жажду к прибыли и святую веру в прогресс.
Смех Бака отразился от стены старой немецкой таверны:
– Ты забыл, почему я обратился к тебе, перед тем как подписать контракт.
– Он протянул Харри руку.
– Принимаешь ли ты предложение?
– Только если не будет никаких помех от тебя или твоих сотрудников. Нет необходимости в регулярных звонках, ты будешь узнавать новости, когда у меня будет что сказать. Обычная почасовая оплата, и если ты сможешь согласиться с этим, то я возьмусь за эту работу.
Бак кивнул.
– Согласен! Ты всегда можешь воспользоваться нашими корпоративными ресурсами. Общее собрание в следующем месяце, и мне нужно вытащить «кролика из шляпы» к этому моменту.
– Он поднялся из-за стола и добавил: - Твоя почасовая ставка эквивалентна хорошему адвокату. Тем не менее, я чувствую, что эта работа может занять больше часов в день, чем обычно, поэтому, возможно, тебе следует рассмотреть предложение получить вознаграждение в акциях?
Харри покачал головой и улыбнулся.
– Забудь об этом, Бак! При нынешней мировой экономической ситуации я предпочитаю наличные.
8
Организация, которая была названа Перинатальной клиникой, располагалась в двадцати милях к югу от Брюсселя в пригороде Ватерлоо.
Как понятно из названия, это была клиника для новорожденных. В ней трудились восемнадцать сотрудников, которые не получали заработную плату, за исключением уборщиц. Вся клиническая работа выполнялась волонтерами, врачи и ученые работали без вознаграждения. Большинство предметов медицинского назначения, хирургические и терапевтические инструменты, были пожертвованы фондами и фармацевтическими компаниями. Клиника была зарегистрирована в бельгийской государственной системе в качестве некоммерческой организации, и так как не было фактического движения денежных средств, за исключением основных операционных расходов, то и не было требований к строгому ведению бухгалтерского учета.
Никто в клинике не знал настоящих имен друг друга, по крайней мере, официально. Все сотрудники пользовались псевдонимами. Никто из них не мог извлечь выгоду из исследований, проводимых в клинике.
Привлечение новых пациентов не вызывало никаких проблем. Когда будущие матери узнавали, что плод, который они носят, с серьезным генетическим дефектом, являющимся предвестником пожизненных заболеваний, выбор был прост - аборт или генетическая терапия плода, наука, до сих пор не получившая одобрения властей и медицинского мира.
У большинства из них, однако, не было такого выбора. Для будущих родителей, которые решили сохранить беременность, несмотря на неутешительный диагноз, была вновь обретена надежда.
Тот факт, что существует альтернатива убийству плода, а беременность может быть направлена в нормальное русло и привести к рождению здорового и особенного ребенка, было чудом. Кроме того, лечение было бесплатным. Единственным требованием было подписание юридически обязывающего договора, подтверждающего, что будущие родители добровольно выбрали участие в клинических испытаниях.
Женщина, которая сидела перед доктором в скромно меблированном кабинете, улыбнулась с благодарностью, ее голос был хрупким:
– Я подпишу все, если смогу родить здорового и нормального ребенка.
Доктор слышал это много раз и ответил:
– У нас нет никаких гарантий. Каждая беременность и роды имеют те же риски, с которыми доктора сталкиваются на протяжении тысячелетий. То, что мы можем, это помочь вам родить ребенка, который не будет страдать генетическим дефектом. Вам нужно подписать договор и тем самым согласится с общими рисками, связанными с любой беременностью и родами.
Она нетерпеливо кивнула.
– Я понимаю. Где подписать?
Он вручил ей документы.
– В нижней части страницы, а также на втором экземпляре. Один документ для вас, другой останется у нас.
Она подписала и вернула документы. Он тоже подписал их и вручил ей ее экземпляр.
– Следующий документ подтверждает, что вы не только понимаете, но вы также согласны с тем, что последствия генной терапии могут быть очевидными и в будущих поколениях.
– Я понятия не имею, что это значит, но если терапия гарантирует мне здорового ребенка через семь месяцев, то я подпишу что угодно.