Манипулятор
Шрифт:
Харри подавил зевок:
– Ты не возражаешь добраться до сути дела?
– Несколько месяцев назад мы получили предложение подписать контракт. С юридической точки зрения не было никаких проблем. Все это звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой, однако в то время мы были заняты другими проектами, и предложение было отклонено.
– Так что произошло за это время?
– Ты, конечно, знаешь о финансовом кризисе, даже если ты находишься в Германии?
– Отбрось сарказм, Бак, сейчас уже за полночь! Пожалуйста, ближе к делу!
– Короче говоря и предельно ясно выражаясь, мы говорим о генетически сконструированных лекарствах. На самом
– Ты сказал «репродуктивные предпочтения»?
– Это воспроизводство особо благоприятных генов.
– Мы говорим о растениях или животных?
– И о людях тоже!
Харри помолчал, прежде чем произнести:
– Ты говоришь, человечество может намеренно воспроизвести специфические черты в своем потомстве?
– Это давно было сделано в случае с растениями, а также в производстве кормов для домашних животных. В принципе, есть два пути: либо сознательный выбор через несколько поколений или с помощью генетических манипуляций, или модификаций, чтобы использовать политически корректный термин.
Бак Фрейзер замолчал и через время продолжил тяжело дыша:
– Предложение было интересным, но требовало значительных расходов, и, как я уже говорил, мы были заняты другими проектами. В то же время цены на акции упали, и теперь вопрос в том, будет ли ГлобалХим продолжать существовать. Общее собрание уже в следующем месяце.
– Ты не преувеличиваешь?
– На самом деле, все обстоит даже хуже, чем я говорю. Нам нужно использовать все возможности, и именно поэтому я пересматриваю предложение контракта от Гениом.
– Что можешь сказать о деталях?
– Патенты – это одно, стратегический эффект неожиданности, когда договор подписан, - совсем другое. Почему - ты поймешь позже!
– Я не уверен, что я тебя правильно понимаю. Ты сказал, что все предложения уже запатентованы?
– Несколько научных открытий, частичные патенты были защищены в глобальном масштабе. Это нормальная практика, чтобы запретить другим пользователям разрабатывать подобные концепции и защитить инвестиции в исследования. Мы говорим о больших деньгах, так что это имеет смысл. Вот пример, так ты получишь ясную картину. Представь себе лестницу. В тот момент, когда первые три ступени были созданы, ты подаешь заявку на патент. Если кто-то хочет разработать аналогичную лестницу и имеет решение для проектирования дополнительных пяти ступеней, он вынужден остановить свой проект, потому что основной проект уже запатентован, - это называется стратегическим патентованием. Он может, конечно, оплачивать лицензионные платежи за использование проекта, это грубое сравнение, но я уверен, что ты понимаешь принцип.
– Таким образом, основная часть исследований уже запатентована и блокирует другие исследования, развивающиеся в том же направлении?
– Правильно, хотя, в принципе, мы могли бы развиваться вокруг него.
– Но тогда это был странный пример про лестницу.
– На практике это было бы бесполезно и не будет иметь рыночную стоимость. Это то, чем держатели патента заняты и что обеспечивает им хлеб с маслом.
– Что такого особенного в этом конкретном контракте?
– Если это предложение реальное, то ГлобалХим имеет возможность стать одним из крупнейших в мире поставщиков основных лекарственных средств, и если мы будем «играть» нашими картами разумно, у нас появиться возможность стать ведущим поставщиком генетически модифицированных лекарственных средств. Заглядывая в будущее, мы также можем контролировать рынок для репродуктивного выбора. Другими словами, доминирование на рынке в пределах генетически модифицированных сегментов лекарственных средств в мире, который в какой-то момент станет самым крупным сегментом из всех.
Харри потер подбородок.
– Все будет сконцентрировано в рамках одной компании… ГлобалХим. Но я думал, вы были сосредоточены исключительно на медицине.
– Будь то животные, люди или растения, генетические исследования пересекают обычные границы, все взаимосвязано, когда мы работаем на генетическом уровне. Но ты прав, было бы хорошо расширить наш бизнес, о котором наши акционеры, конечно, не пожалеют. И поэтому сейчас я хочу подписать этот контракт.
– Я предполагаю, что ты звонишь, потому что есть подводные камни?
– Если я одобрю концепцию, я должен быть уверен в данном контракте. Есть слова и фразы, которые довольно необычны, в том числе конкретные рыночные гарантии. Вот, послушай это: бессрочный срок контракта– навечно!
– Возможно, ты, неверно истолковал мелкий шрифт, Бак? Ничто не длится вечно, это факт. Как насчет отправки мне электронной копии контракта?
– К сожалению, Харри, обложка содержит микрочип, содержимое никто не должен видеть, и мы не имеем права удалить его. Могут быть судебные процессы, так как мы обязаны сохранять конфиденциальность предложения.
– Но ты говоришь, что этот проект уже запатентован.
– Защита рынка столь же важна, как и патенты. Я хочу, чтобы ты все узнал о людях, которые стоят за этим предложением, расследовал все и рассказал мне, имеем ли мы дело с порядочными людьми. И, самое главное, узнай все, что сможешь об этических принципах, лежащих в основе их исследований. В сложившейся ситуации крайне важно обладать всей информацией, и ты знаешь, что я приверженец этики.
– Ты говоришь мне, что не знаешь, с кем имеешь дело. Ты действительно не знаешь?
Голос Бака Фрейзера поник:
– Предложение было передано через юридическую фирму. Ты прав, на самом деле, мы не знаем, с кем имеем дело.
– Когда ты хочешь, чтобы я начал?
– Я плачу тебе за то, чтобы узнать все быстрее.
– Ты прервал мой сон, и я еще не согласился на эту работу.
– Нет, но я уверен, что ты согласишься, когда узнаешь больше деталей.
Харри посмотрел на часы на стене.
– Скоро рассвет. Что-нибудь еще?
– Насколько важно, чтобы ты присутствовал на фестивале вин?
– Это важно для Эммы, а значит и для меня.
– Она, вероятно, может обойтись без тебя в течение одного дня?
– Я не полечу в Нью-Йорк, если ты намекаешь на это. Последний раз, когда ты нуждался в моей помощи, закончился неделей пребывания в Шотландии.
– Естественно, я приеду к тебе. Какой ближайший город с взлетно-посадочной полосой для частных самолетов?
– Откуда мне знать? Но я знаю, что Бонн, Дюссельдорф и Франкфурт находятся в нескольких часах езды на автомобиле.