Мания
Шрифт:
Рак пожирал их обоих, но «богатенький мажор», коим вначале считал его Оранжевый, проявил себя удивительно человечно: заставил его написать огромный список желаний и приказал не умирать, пока все они не исполнятся.
Первое желание было по-детски глупым и простым — всего лишь попробовать поиграть в приставку. Поначалу деревенскому парню даже не верилось, что такой список может реализоваться, поэтому он записал скромные, маленькие мечты. И откровенно растерялся, когда спустя час курьер привез им новенькую приставку. Они играли в «стрелялки», гоняли на машинках, прыгали по плотоядным цветам почти сутки напролет, несмотря на запреты врачей.
Безумие
— Уедем вдвоем, — голос девушки заставил Оранжевого вырваться из паутины воспоминаний. — Ты и я. Махнем в Петербург, попробуем найти «семью» там. Влад и его дружки пускай и дальше охотятся тут со своим зверем, а мы будем далеко.
— Не, без Сашки не поеду.
— Почему?
— Он напоминает мне меня до того, как я стал…
— Чушь! Что-то в нем есть, чего я не знаю. Что-то в его крови, верно? Ты что-то чувствуешь.
Оранжевый не ответил. Он не готов был делиться своими домыслами с кем-либо, и уж тем более с ней.
— Скажи мне правду.
— Я не знаю правды! Когда узнаю — скажу, а пока наслаждайся поездкой. И пристегни наконец ремень!
— Ты серьезно? Боишься, что из всего богатства палитры гаишники заметят лишь мой не пристегнутый ремень???
Глава 19
Здание больницы выросло из темноты как скала, вокруг которой светящимися мотыльками застыли окна жилых домов. Если бы не фонари да несколько зажженных ламп на первом этаже, можно было подумать, что клиника необитаема. Ночь уже полностью поглотила коридоры и палаты и теперь выжидала, когда погаснет свет в лаборатории. Однако Александр не спешил уходить.
Звонок Оранжевого чертовски насторожил его, но он не счел нужным оставлять работу и жаться к охраннику, лишь бы не оставаться в одиночестве. В последнее время само понятие тревоги стало каким-то размытым, превратившись в навязчивое желание поскорее найти лекарство. Если существовал вирус, должен существовать и антидот.
В последнее время его жизнь превратилась в какой-то безумный кавардак. Александр привык планировать каждый шаг, сдерживать ненужные эмоции, анализировать свои поступки, но сейчас его словно выдернули из спокойного теплого озера и швырнули в бушующий океан. Саша захлебывался, выбивался из сил, но все еще пытался плыть к берегу, хоть и не знал, где находится. И самым ужасным во всем этом был даже не океан, а проплывающие мимо корабли, которые звали подняться к себе на борт, однако такое спасение было еще хуже смерти.
«Иногда чтобы выплыть, нужно утонуть» — вспомнились ему слова Оранжевого.
Александр отстранился от микроскопа и устало потер глаза. К счастью, приступ голода снова отступил, даже зуд в ладонях наконец успокоился. Этот вирус словно играл с ним в жестокую игру под названием «Смотри, меня нет, но, если вернусь, все будет кончено».
Да, будет кончено. Несколько часов назад он чуть не сорвался, когда охранник вышел к нему на встречу, желая поприветствовать
Несколько секунд он пристально смотрел в глаза Вадиму, словно пытался забраться ему в мозг, а затем едва ли не бегом поспешил в лабораторию.
Вадим даже начал подозревать, что паренек начал баловаться чем-то запрещенным, иначе откуда такое неадекватное состояние и частые посещения лаборатории, когда там никого нет. Быть может, он создает там то, от чего на верхних этажах пытаются излечить?
На деле же Александр испытал столь сильный приступ голода, что был готов наброситься на ничего не подозревающего Вадима. Его ладони буквально жгло, и это уже был далеко не зуд или даже боль, а нечто такое, что Саша не мог бы описать словами. Сознание словно застелила пелена, оставив лишь размытый гул веселого голоса Вадима и поразительно отчетливое биение его сердца.
Уже находясь в лаборатории, парень к своему ужасу осознал, что присутствие людей обостряет его голод. Быть может, именно поэтому Влад, Оранжевый и им подобные старались держаться друг друга, а заключение Безымянной в больницу еще больше усугубило ее состояние.
Исследования помогли отвлечься на несколько часов, и, если бы Оранжевый не позвонил, Александр бы не заметил даже наступления утра. Сейчас, когда он практически полностью разобрался в компонентах, звонок поступил чертовски невовремя. Что опять могло произойти, и, главное, чем он, Саша, мог помочь? Неужто опять история с Владом: тупая вражда, которая могла закончиться после одного правильного разговора. Было дико осознавать, что зараженные одним и тем же вирусом убивают друг друга с целью очистить планету от себе подобных?
«Сейчас это меньшее из проблем. Вопрос, где так быстро найти ингредиенты для инъекции?» — лихорадочно пронеслось в голосе. С таким списком не явишься в аптеку — надо выискивать чокнутых знахарей, которые бродят по тайге и выкладывают пентаграммы из мухоморов, чтобы задобрить какой-нибудь подозрительный пень.
В этот момент Саша даже представить себе не мог, что владелица нужных ему ингредиентов как раз находится в паре сотен метров от него. Старенький автомобиль, фырча и задыхаясь, как раз подъезжал к зданию больницы с целью припарковаться у обочины.
— Попроси его захватить бинты и что-нибудь, чем можно отмыть кровь, — произнесла девушка, мрачно глядя на ненавистное здание. Больница напоминала ей склеп, в котором покоилось ее уничтоженное прошлое. В памяти тут же всплыл образ Никиты и его мерзкие прикосновения, санитары, на которых не действовали ни мольбы, ни угрозы. И в конце концов этот парень, который забил последний гвоздь в крышку ее гроба.
— Сначала я попрошу тебя пересесть на заднее сидение, — отозвался Оранжевый. — Нас не тормознули лишь потому, что наша машина выглядит так, как будто пережила атомную войну, и с нее даже покрышки не снимешь. Если бы я вел тот «Рендж Ровер», зрение гаишников сразу трансформировалось в плюс тысячу на оба глаза.