Манкая
Шрифт:
— Ты бы сама не догадалась. Скажи Мите спасибо. Знаешь, давно пора было тебе навестить меня. Эти вечные гости твоего Киры доконают кого угодно. Приляг, сейчас полечим локоть твой. — Ирина принесла теплый плед и попыталась Юлю укрыть.
— Не нужно вовсе. Я скоро пойду. Ирина Леонидовна, можно я умоюсь? Наверно, я как чучело выгляжу? — выглядела Юля не как чучело, а как подкормленный узник Освенцима.
— Иди, дорогая. Лучше, если ты душ примешь, честное слово. Вода прекрасно смывает усталость. Чистые полотенца на полке и халат, кстати, тоже.
Юлька поплелась в ванную комнату, а уже там соблазнилась предложением соседки, встала таки, под горячие водяные струи. Вода сняла усталость, боль в локте слегка унялась, а вот паскудность мыслей и чувств не прошла, а даже слегка усилилась. Юльку затрясло и она, сжавшись в комочек, опустилась на пол большой душевой кабины и заплакала. Ну, иногда это просто необходимо, а Юленьке уже давно нужно было порыдать, как следует.
Через половину часа, Юля, укутанная в белоснежный банный халат соседки, вышла в гостиную. Там уже ждала ее мазь и Ирина Леонидовна. Мити не было… Странно, что это показалось Юльке обидным, и она заплакала снова.
— Жуть какая, — Ирина слегка растерялась. — Юлюшка, что случилось? Так сильно болит? Ложись скорее.
Покорная Юлька улеглась на диван и позволила доброй соседке укрыть себя пледом. Так же безропотно снесла она утирания мокрых щек и глаз батистовым платочком с монограммой семьи Шульц.
— Достаточно, дорогая. Я уже поняла, что у тебя легкая истерика. Правда, не пойму, почему легкая? Я бы на твоем месте бесновалась. Ну, всё, всё! Перестань. Сейчас придет Митя и поколотит меня. Скажет, что я тебя расстроила
Юля расслышала, что «Митя придёт» и слёзы высохли моментально. Чудеса!
— Зачем придет?
— Не зачем, а с чем. Он пошел за повязкой, сказал, что у него есть. Когда-то получил растяжение. То ли в волейбол играл, то ли в футбол.
В этот момент в прихожей мадам Шульц раздались голоса.
— Митя, что у вас тут происходит? Мы с Фирой сидим у себя наверху, и никто ни о чем нам не рассказывает. Это подло! Информационный вакуум вреден!
— Дора Рауфовна, ничего не происходит.
— Правда? А тогда с чего Вы вечером лезете в квартиру Ирэн? — Фира и Дора не отступятся, это стало понятно и мадам Шульц и Юльке.
— Митя, да веди их уже сюда. Если не впустить, будут скулить под дверью, как пуделята.
Забавная троица показалась в дверях гостиной. Митя подотстал, глядя на Юльку, а бабушки Собакевич резво поскакали к дивану, закидали вопросами растерянную Юлю и закипающую Ирину Леонидовну. Когда тайное стало явным, бабушки принялись сожалеть и утешать раненую москвичку, а Митя…
Конечно, Юлька поглядывала на него, время от времени. Широков стоял, прислонившись спиной к стене, скрестив руки на груди, и реально умилялся бабульками.
— Юленька, хорошо бы капустный лист приложить. Так няня наша делала при ушибах. Помнишь, Фирочка, ты тогда еще напугалась увядшего листа, когда она компресс сняла.
— Дора, ты еще вспомни, как я на карусели каталась и носила две косички.
— Когда это у тебя косички были? Все время мох на голове. Мексиканский, — Ирине удалось поучаствовать в беседе.
— Правда? А кто жаловался мне, что волосы прямые у нее и кудри не получаются? Еще завидовала!
И понеслось! Нет, не ссоры и брань, а воспоминания. Такие давние, трогательные, что Юля и Митя заслушались. Правда, Юле не в диковинку вот такие беседы, а Митя слушал и улыбался. Засмеялся. А Юленька не смогла отвести глаз от симпатичного Широкова и прошляпила, прозевала момент, когда Митька заметил ее интерес. Горячего взгляда не отвел и даже больше. Ох, опасные гляделки!
— Мить, ты чего там застыл? Где повязка-то? — От слов Ирины Леонидовны Широков даже подскочил.
— Заслушался, — подошел было к дивану, но был остановлен непоседливой Фирой.
— Давай, Мить. Я намажу мазью и повязку повешу.
Он отдал и повязку и подал тубу с мазью Фире. Юлька выпростала руку из под пледа и Фирочка сноровисто, будто занималась этим с детства, наложила мазь и попыталась Юлькину руку запихать в повязку.
— Ушиб небольшой, гематомы нет, припухлости не наблюдается. Это легкий случай. Совсем необязательна повязка, — Юльке совсем не хотелось выглядеть раненой разведчицей.
— Не спорь, дорогая, — Фира повесила локоть соседки на тканевые качели и полюбовалась делом рук своих.
Потом обернулась к Мите.
— Мить, а где мастер класс? Вот все вы одинаковые! Наобещают с три короба, а потом в кусты!
Пламенная речь сестрички Собакевич была поддержана Дорой и Ириной! Мите ничего не осталось, кроме как сдаться, и назначить свидание всем троим завтра вечером в своей квартире.
— Юль, — когда три пожилые дамы занялись беседой и спорами на счет завтрашней встречи, Митя тихо шепнул молодой соседке, — спасай. Если ты завтра не придешь с ними, я либо усмеюсь до смерти, либо выйду в окно.
Юлька подумала, подумала и хихикнула. И ведь совсем ни с чего! Ей плохо и больно. С Кирой поссорилась, почти. Лежит в чужом доме с ушибом локтя. Устала. А ведь поди ж ты, хихикает! Прямо радости полные карманы!
— Я не знаю, что со мной будет завтра, Мить, — вот напрасно она так сказала, потому, что Митя заулыбался!
А она, Юленька, снова засмотрелась на соседа и впала в состояние очаровательной тупости.
— Что будет? Все хорошо будет, Юль. У тебя завтра дел много?
— Две группы, одна за другой. А потом ничего. Ну, в смысле, домой, — вот домой как раз таки было страшно.