Манкая
Шрифт:
Юлька задумалась, и поняла, что Кира даже не написал. Вероятно, занят был гостями. Как обычно, Юля оправдала мужа, взвалив вину за случившееся на себя. Ну, что ей стоило откинуть руку Широкова там, на лестничной площадке и пойти домой?! Пережила бы как-нибудь этот вечер, перетерпела. А теперь что? Кирочка будет сердиться…
— Вот по глазам вижу, что думаешь о плохом. Устрой себе каникулы. Давно у тебя отпуск был, а? Завтра пятница. Впереди два выходных. Приходи, говорю тебе! Будет весело. Вот честно, Юль, бабули и Ирина, это нечто! Я налеплю им творожников и научу соусы делать. Представь, Дора вся в сахарной пудре, Фира месит творог, я весь такой важный, поучаю их, а Ирина смотрит на все это свысока.
— А я там к чему? Митя, вы и без меня устанете хлопотать! — вот очень хотелось Юльке, чтобы ее Митя уговаривал.
С ужасом поняв, что кокетничает, она опустила глаза и замерла. Да, она была уверена, что именно так и кокетничают! Поразительная невинность, учитывая, что она глубоко замужем и за спиной двадцать шесть (почти семь) лет жизни.
— Как это зачем?! Если они насядут на меня со своим щебетом, сделаешь вид, что тебе больно и плохо и все станут скакать вокруг тебя. Я успею передохнуть. Ну, или выйти в окно. Имей совесть! Я тебе кран чинил! — Юлька снова захихикала, понимая, что шутит он.
Как же приятно! Уговаривает и всякое прочее. Жаль, что она не сможет пойти. Кира и так сердится, а если она уйдет вечером к Мите, будет совсем дурно. Нельзя, никак нельзя.
— Я приду, — ага, так и сказала!
Иногда слова наши опережают мысли. Странная, но интересная реакция организма. Вот, допустим, вы темноты боитесь, а когда идете в темную комнату, жадно разглядываете все вокруг. Это что? Мазохизм? Ведь можно глаза закрыть или вовсе не ходить, но, ведь идете же… Вот и Юлька, понимая, что «против» больше, чем «за», позволила своему организму дать согласие на приглашение соседа.
— Спасибо, Юль. Век помнить буду доброту твою. Ты по дороге домой купи кило творогу, ага? И приходи. Только, не больше килограмма.
Конечно, Юлька согласилась, тем самым лишив себя всякой возможности отказаться от суаре. Где-то в глубине ее черепной коробочки сверкнула мысль, что творог наверняка есть у самого Мити в ресторане, но она совсем не хотела думать эту мысль и просто расслабилась, слушая щебет старых дам и смех Широкова.
Юлькин телефон ожил и пискнул.
Кира:
«Не жди меня сегодня!»
Юля:
«Кирочка, я все объясню!»
Кира:
«Я не готов слушать тебя, Юль»
Юля:
«Где ты будешь?»
Кира:
«Я буду с теми, кому я дорог!»
Юля уже было собралась написать, как дорог ей Кирочка, но остановилась и призадумалась. Посмотрела на Митю и вздрогнула. Оказывается, сосед наблюдал за ней и весьма пристально. Юля занервничала, прикоснулась к волосам, проверяя, все ли в порядке. Да, какой там в порядке! Вышла из душа, причесалась наспех. Потом в слезах утопала и, наверняка, выглядит жалко и жутко.
Про телефон забыла! А там, между, прочим, любимый муж ответа ждал!
— Малина, — произнес Митя.
— Что? — Юля не поняла и брови ее поднялись изумленно.
— Сюрприз, Юль. Завтра узнаешь.
Москвичке стало любопытно, но вместе с тем, понятно, что ее просто заманивают.
— Это нечестно!
— А я не говорил, что честный, — и глаза его потемнели, мелькнула в них легкая молния, зарница.
Вспыхнула и погасла. А осадочек-то остался… Да еще какой. На Юльку давно никто так не смотрел. Или она не замечала?
Соседки, щебетавшие рядом с молодыми людьми, утомились обществом друг друга и напали с вопросами и разговорами на Широкова.
— О чем вы там шепчетесь, а?
— Все очень просто, Дора Рауфовна. Я заманиваю Юлю на мастер класс.
— Тебе, Мить, мало троих очаровашек? — Ирина изогнула идеальные брови в полупретензии.
— Скорее, много. Я попросил Юлю присутствовать, чтобы ненароком не выйти в окно от небывалого восторга. Ну, или не умереть от дикого смеха, глядя как вы, Ирина Леонидовна, лепите творожники. — Юльке понравилось, что Митя озвучил соседкам то, о чем говорил ей шёпотом о них же.
— Хам! — улыбнулась гранд дама, — С чего ты взял, что я буду выглядеть смешно?
— Все потому, что я еще при первой встрече понял, вы Ирина Леонидовна очень похожи на Жаклин Кеннеди. А я ну никак не могу представить, что жена американского президента лепит сырники на моей кухне. — Широков сформировал на лице загадочную улыбку, и мадам Шульц очаровалась нереально.
Много ли нужно женщине для счастья? Всего-то пара комплиментов от молодого красавца. Одна беда — молодые красавцы неохотно теперь сыпят комплиментами на женщин старше сорока лет. Все же, ошибается ПФР на счет возраста цветения. А уж если у них, у женщин, нет наклеенных ресничек, надутых губёшек и откляченной попки, то даже простым взглядом не удостоят.
— Ну, с Жаклин Кеннеди понятно, а Юляшу для чего заманиваешь? — Дора хитро прищурилась, намереваясь заставить Митю смущаться, ведь он нее не укрылись обнимашки молодых соседей вчерашним вечером.
— Юля врач, мадмуазель Дора. Если сердечный приступ меня настигнет, у меня будет шанс выжить!
«Мадмуазель», как и «Жаклин» минутой ранее, расплылась в улыбке.
— Ох, и хитрый ты, Митя, — Фира тоже хотела комплиментов!
— Очень может быть. Но стараюсь я только для вас, Фира Рауфовна. Хочу, чтобы завтра вам было весело в компании друзей. И чем больше их, тем лучше, — Митя изобразил полупоклон, а Фира приосанилась.
Ну, а что тут такого? Ради нее уже давно никто не старался!
— Дамский угодник. Даже не думала, что ты такой, — Ирина Леонидовна снова изогнула бровь, теперь уже ехидно.
— Джеки*, зато вы думали обо мне, а это самое главное в итоге.
От автора: «Джеки О» — такое прозвище дали папарацци Жаклин Онассис — Кеннеди.
Юленька сама пребывала в изумлении. Она, как и «Джеки», не видела еще Широкова таким. Каким? Ну, предположим, обольстительным. Понятно было всем и каждому в этой гостиной, что он всего лишь шутит, но делал он это так обворожительно, что дамы издали дружное, девчачье: «Оууу…» и тут же захихикали. И Юлька тоже! Во все глаза смотрела москвичка наша на соседа, улыбалась, и была совершенно счастлива.