Манускрипт всевластия
Шрифт:
— Твой хозяин так нервничает, что читает стихи безумного итальянского клирика. Завтра принесу тебе что-нибудь вкусное. — Я чмокнула Бальтазара в нос. Он заржал, нетерпеливо перебирая копытами.
— Ты знаешь, кто автор? — искренне удивился Мэтью.
— Джордано Бруно.
Когда олень от жажды изнемог, Спеша к ручью, он о стреле не знает; Когда сквозь лес бредет единорог, Петли аркана40
Цитаты из книги Дж. Бруно «О героическом энтузиазме» приведены в пер. Я. Емельянова, Ю. Верховского, А. Эфроса.
— Тебе знакомы труды Ноланца? — Знаменитый мистик шестнадцатого века именовал себя именно так.
Неужели Мэтью и его знал? Он, похоже, водился со всеми чудаками, которые когда-либо жили на свете.
— Он был последователем Коперника. История науки — моя специальность, а вот тебе его работы откуда известны?
— Читал, — уклончиво сказал Мэтью.
— Ты знал его! — заявила я прокурорским тоном. — Он что, был демоном?
— И, боюсь, из тех, что слишком часто переходят грань между безумством и гениальностью.
— Я должна была догадаться. Он верил во внеземные цивилизации и проклинал инквизиторов по пути на костер.
— И хорошо понимал, что такое желание.
— «Желание шпорит, страх уздой берет». Он фигурировал в твоем эссе для колледжа Всех Святых?
— Отчасти. — Мэтью сжал губы. — Пойдем-ка отсюда. О философии поговорим в другой раз.
Я вспомнила еще кое-что. Бруно писал о Диане — богине Диане.
— Бальтазар, как-никак, не пони. — Мэтью взял меня за локоть и увлек прочь.
— Я вижу, но вполне могла бы с ним справиться. — «Аврора» и итальянский философ мигом забылись при мысли о таком приключении.
— Ты и верхом ездишь? — Мэтью не переставал удивляться мне.
— Я выросла, можно сказать, в деревне и езжу с детства. Выездка, барьеры и все такое. — Скачка на лошади еще больше напоминает полет, чем гребля.
— У нас есть другие лошади. Бальтазара оставь в покое, — решительно сказал Мэтью.
Это мне награда за Францию — с лошадьми я даже Изабо как-нибудь вытерплю.
Мэтью повел меня к другому концу конюшни, где стояли еще шесть великолепных животных. Два крупных, почти с Бальтазара, черных коня, округлая рыжая кобылка, гнедой мерин и двое серых андалусиек с крутыми шеями и большими копытами. Одна из них подошла к двери стойла посмотреть, что происходит в ее владениях.
— Нар Ракаса, Огненная Плясунья, — сказал Мэтью, поглаживая ей морду. — Мы ее зовем просто Ракасой. Отличный скакун, только с норовом. Вы должны хорошо поладить.
Не клюнув на столь изящно предложенную наживку, я позволила Ракасе обнюхать мою голову.
— А сестру ее как зовут?
— Фиддат, Серебряная. — Фиддат с добрыми темными глазами
— Что значат их имена?
— Дар по-арабски «время», Саяд — «охотник». Саяд любит гоняться за дичью и скакать через изгороди, а Дар — терпеливый, спокойный конь.
Продолжая экскурсию, Мэтью сообщил мне названия ближних гор и показал, в какой стороне город. Рассказал, как реконструировался замок — строителям пришлось использовать другой камень, поскольку прежний больше не добывали. Я решила, что теперь не потеряюсь в усадьбе, ведь центральное здание отовсюду видно.
— Почему я чувствую такую усталость? — зевнула я, возвращаясь обратно к замку.
— Ты безнадежна, — вздохнул Мэтью. — Перечислить тебе, что произошло за последние тридцать шесть часов?
По его настоянию, я согласилась опять прилечь. Мэтью остался в кабинете, а я поднялась наверх и рухнула на кровать — даже свечи не задула, до того утомилась.
Мне приснилось, что я скачу по темному лесу в подпоясанной зеленой тунике и сандалиях с ремешками до самых колен. Собаки лают, конские копыта топчут подлесок, за плечом у меня колчан со стрелами, в руке лук, позади слышна погоня, но мне не страшно — я знаю, что им меня не догнать.
«Лети», — приказала я лошади, и она полетела.
ГЛАВА 19
На следующее утро я только и думала, что о конной прогулке.
Почистив зубы и кое-как причесавшись, я натянула черные леггинсы — единственное, что могло у меня сойти за бриджи для верховой езды. Кроссовки в стременах не удержатся, придется надеть мокасины. Не совсем то, но сойдут. Футболка с длинными рукавами и пуловер с начесом довершили ансамбль. Я связала волосы в хвост, влетела в спальню и наткнулась на Мэтью.
Он стоял в лестничном проеме, загораживая мне дорогу вытянутой рукой, в темно-серых бриджах и черном свитере.
Следовало ожидать… Вчерашний обед с Изабо прошел, мягко говоря, напряженно, и мой последующий сон пронизывали кошмары. Мэтью несколько раз за ночь поднимался ко мне.
— Давай покатаемся! Я в порядке, честное слово. Движение и свежий воздух — как раз то, что мне нужно.
Мэтью убрал руку; теперь мне препятствовал только его мрачный взгляд.
— Если хоть раз покачнешься в седле, поворачиваем домой. Понятно?
— Понятно.
Внизу я направилась в столовую, но Мэтью меня удержал.
— Поедим в кухне.
Значит, официальный завтрак с Изабо, взирающей на меня поверх «Монд», отменяется? Уже хорошо.
Ели мы, однако, не в кухне, а в комнате экономки — я по крайней мере так рассудила. Круглый, весь в царапинах стол был накрыт на двоих, хотя восхитительную стряпню Марты поглощала одна только я. Посредине высился большущий чайник, завернутый в полотенце. Марта сокрушалась по поводу моей бледности и темных кругов под глазами.