Манускрипт
Шрифт:
— Э-э-й! — даже не успев отдышаться, хрипло завопил я, размахивая руками.
Вёсла пошли вразнобой. Меня заметили. Артамонов оглянулся, привстал, почему-то схватился за голову и что-то скомандовал ребятам. Заработали вёсла с правого борта, шлюпка развернулась и двинулась обратно по направлению к берегу. А я обессиленно сел на обкатанную волнами гальку, думая о том, что книгу, пожалуй, даже перед своими светить не стоит. Я уже считал её личным трофеем, своими 25 процентами от общей суммы клада, неспроста же в катакомбах храма ей была отведена целая комната.
Глава XII
— О-о-о,
— Привет, Саймон! Если бы ты выпил столько же кубинского рому, как я за время отдыха, то, боюсь, и вовсе не дожил до окончания отпуска. Куба не даёт расслабляться, мой друг, она ежедневно испытывает твою печень на прочность. Вот, кстати, тебе в подарок бутылка отличнейшего «Bacardi».
Мы пожали друг другу руку. Многое в моей жизни изменилось за этот месяц, и даже более панибратское обращение к моему помощнику, с которым прежде я держал некоторую дистанцию, тому тоже было свидетельством. И это невзирая на то, что Стетсон являлся приставленным ко мне стукачом Гувера. Я улыбался во все 32, демонстрируя, как соскучился по Вегасу, отелю, своей фабрике, теле и радиостанции и своему заму в частности. А ведь и впрямь соскучился. За этот месяц в моей жизни прошло столько событий, сколько другому за всю свою жизнь не удаётся пережить.
Сначала Западная Украина и отряд «Победители», затем Москва, встреча с Берией, база в Подмосковье и самолётом в Индию. Ограбление (по-другому, увы, трудно назвать это действо) храма в Траванкоре, чудесное спасение из ловушки и, наконец, морское путешествие на сухогрузе к Архангельску сначала под шведским, а затем, когда были пройдены воды, контролируемые немцами и их союзниками, под британским флагом. Архангельск… Город, откуда я сначала уплыл в Штаты, а теперь вот возвращаюсь из Индии.
Затем самолётом в Москву, где нас из Внуково сразу повезли на подмосковную базу, я сдал казённые вещи и забрал свои, а оттуда на следующий день в Кремль. Закрытый приём у Сталина, на котором присутствовали также Берия и полковник Муравьёв, сопровождался вручением без лишней шумихи государственных наград.
Артамонову как командиру группы повесили на грудь орден Ленина и золотую звезду Героя Советского Союза, остальным, включая меня, вручили по Ордену Ленина, но уже без звезды Героя. Но и то неплохо, как-никак высшая государственная награда. И есть за что, учитывая, что мы умыкнули из Индии едва ли не годовой бюджет довоенного СССР.
Но в этот день я был просто именинником. Потому как тут же за боевые заслуги в тылу врага получил ещё и Орден Отечественной войны I степени. Данный факт меня немного смутил, почему-то стало неудобно перед бойцами, но я, несмотря на то, что являлся лицом гражданским, бодро выдал второй раз кряду: «Служу Советскому Союзу!»
Приятно, конечно, стать орденоносцем, жаль только, что этими наградами я в Штатах не пощеголяю. Вообще, если заняться меркантильным сравнением, то я дал свой Родине куда больше, чем она мне. Достаточно вспомнить, сколько раз
После этого всех отправили восвояси, а Сталин и Берия остались со мной наедине. Мы сели по разным сторонам круглого столика, на этот раз без чая и конфет с печеньями. Теперь, сидя напротив, а не стоя навытяжку в строю награждаемых, я имел возможность, пусть и со скрытым любопытством, разглядеть всемогущего властителя 1/6 части суши во всех подробностях. Невысокий рост, слегка полноватое телосложение, лицо с рябинками, открытый лоб с зачёсанными назад тёмными с проседью волосами. Великоватый нос, что для кавказца обычное явление, показалось, что руки длинноваты и тяжеловаты по сравнению с туловищем, и малоподвижны, особенно левая. Смотрит прищурившись, вроде и не на тебя, уводя взгляд куда-то в сторону, а понимаешь, что тебя изучают, словно бактерию под микроскопом.
— Давно хотел с вами познакомиться лично, товарищ Сорокин, — наконец-то нарушил молчание Сталин. — Так вот вы какой — гость из будущего.
Я улыбнулся краешком губ, пожал плечами, как бы говоря, что вот, мол, так получилось, я здесь вообще ни при чём.
— Жаль, что так получилось, с падением вашего самолёта на Украине. Маршрут утверждал товарищ Берия, — быстрый взгляд в сторону наркома, — видно, не всё продумали. Ответственные лица, включая народного комиссара, получили… хм… выговоры. Однако вы показали себя в такой экстремальной обстановке с самой лучшей стороны. И что, в этом вашем будущем все такие… удалые?
— Наоборот, это сейчас народ удалой, а в моём будущем такие как я — наперечёт. Люди XXI века покрылись жирком как в физическом, так и в моральном смыслах. Разве что за исключением профессиональных военных, воюющих в «горячих точках», да стран третьего мира, где по-прежнему люди умирают от голода и болезней. У тех каждый день — борьба за выживание. А в европейских странах, США, Канаде, да и в России по большому счёту работать физически уже не только молодёжь, но и среднее поколение не заставишь, все сидят в офисах за компьютерами. Появилось даже такое выражение — офисный планктон.
— Офисный планктон?
Сталин, переглянувшись с наркомом внутренних дел, спрятал в усах улыбку.
— Кстати, мы с товарищем Берией посмотрели ваш фильм «Месть подаётся холодной». Очень хорошее качество, и сюжет интересный. Сами придумали?
— Хм, ну, в общем-то… В общем-то, да! — выпалил я. — Разве что за основу взял книгу американского автора «Банды Нью-Йорка», но она больше как справочник, сюжет пришлось выдумывать самому.
Ну да, врал я, а что в этом такого? Откуда им знать, что я копировал как мог фильм 2002 года?! Всё равно не докажут. И уже никто не докажет в этой ветке реальности, потому что к 2002 году именно мой фильм будет считаться образцом.