Маньяк по случаю
Шрифт:
– Ну ты даешь! – сказала Джульетта восхищенно. – Я опять жалею, что так с тобой вчера поступила. Но ведь ты прощаешь меня, правда?
– Я не злопамятный. Но все же ты осталась должна мне еще одну встречу, куколка. Эта ночь в расчет не принимается. Но если честно – я тобой восхищен.
– Я тоже тобой восхищена.
– Думаю, что я снова влюблен.
– Думаю, я тоже снова влюблена…
Она немедленно уселась к Ромео на колени и покрутила перед его лицом рукой с браслетом.
– Нгомо сдохнет от зависти, – сказала она. – У нас уговор: все подарки, которые клиенты мне делают, я оставляю себе.
– Справедливо, – Ромео
– К черту Нгомо. Он сволочь. А ты нет. Я даже не могу представить, какие дела связывают тебя с Жирафом. Я слышала о нем самые жуткие вещи.
– И каждая из них – правда, куколка. Он большой негодяй. И я большой негодяй. Двум большим негодяям всегда есть о чем потолковать.
– Я слышала, у него на днях убили жену, – сказала Джульетта.
– Ты действительно об этом слышала? – Ромео был сильно удивлен. – Интересно, ведь именно это и связывает нас с Жирафом. Он нанял меня для того, чтобы я поймал убийцу его жены. Говорят, ее нашли в каком-то подвале, с отрезанной грудью и отрубленными кистями рук.
– Об этом я не знала. Ужасная смерть. Но при чем тут ты? Разве ты мент, чтобы заниматься поисками преступников?
– У меня репутация весьма смышленого парня. И еще я не люблю, когда обижают женщин. Жирафу не нужно, чтобы убийцу схватила милиция. Он хочет поймать его сам и казнить собственноручно. Я не сторонник крайних мер, но мне кажется, что парень, который увлекается резьбой по женским телам, заслуживает очень серьезного наказания. И хотя Жираф не слишком мне симпатичен, тут я полностью на его стороне.
– Я тоже, – сказала Джульетта.
– Однако мои услуги не обойдутся Жирафу бесплатно… Я слышал, ты дорого стоишь, куколка? Так вот, я тоже не дешевка.
В дверь позвонили.
– Это Нгомо, – сказала Джульетта с досадой. Нехотя слезла с колен Ромео.
Но это был не Нгомо. Это был Жираф.
Глава 3
Он был не один, с ним пришел сутулый широколицый парень. У него были узкие раскосые глаза и желтоватый цвет лица, и он был бы очень похож на китайца, если бы не внушительный рост и не русые кучерявые волосы. Вид у парня был довольно печальный – уголки рта приопущены, брови чернели в виде перевернутой «птички», а в глазах, казалось, застыли слезы. От него веяло унынием. Захотелось немедленно его прогнать.
Жираф тоже выглядел неважно. Он казался усталым, невыспавшимся и дышал как-то тяжело, с астматическим хрипом. Темные пятна на шее и щеках проступили сильнее обычного и горели каким-то внутренним огнем – глядя на них, Ромео немедленно захотелось почесаться. Впрочем, голос Жирафа звучал вполне оптимистично.
– Намиловались, голубки? – спросил он, с улыбкой кинув беглый взгляд на Джульетту. – Завидую тебе, мальчик, ночка, должно быть, выдалась бурная.
– Не то чтоб очень бурная… – ответил Ромео уклончиво. – Но спать мне пришлось крайне мало.
– Ох и завидую, – повторил Жираф. – Джульетта, милочка, твои услуги сегодня больше не потребуются. Нгомо ждет тебя в машине, ты можешь идти.
Ромео проводил девушку до двери. На прощание погладил ее по руке и на ухо прошептал:
– Не забывай, куколка, ты должна мне встречу. Скоро я тебя найду.
– Я буду ждать, – так же шепотом отозвалась Джульетта. Чмокнула его в заросшую щетиной щеку.
– До свидания.
– До встречи, мой Ромео…
Он дождался, пока Джульетта скроется из виду, и вернулся в комнату. Жираф уже помешивал ложечкой сахар в стакане с чаем, шагая из угла в угол, поглядывая то на часы, то на унылого парня.
– Приступим к делу, Жираф, – сказал Ромео. – Ты обещал доставить мне материалы по делу твоей жены, но вместо них я вижу этого угрюмого типа. Обычно в слово «материалы» я вкладываю несколько иной смысл.
– Этот «угрюмый тип», Ромео, гораздо лучше всяких материалов. Это Костик Бородин, он ведет дело моей жены.
– Так он мент?
– Все мы немножко лошади. Я имею в виду: у каждого свои недостатки. Но наш Костик – хороший мент, правда, Костик?
Парень ничего не сказал и даже не сделал никакого жеста. Но было видно, что он согласен: да, мол, я хороший мент.
– Начитаются фантастики… – проворчал Ромео. – Ну и что твой хороший мент может мне предложить?
– Все, что пожелаешь… – Жираф закончил наконец бряцать ложечкой, залпом выпил чай и поставил пустую чашку на столик. – Собственно, я оставляю вас одних. Костик сам тебе все объяснит. Но помни,
Ромео: я хотел бы получить результат в самое ближайшее время. У тебя не больше недели сроку.
– Меня это устраивает.
– Рад слышать. Тебе надо только назвать имя, и восемьдесят тысяч долларов, как я и обещал, перейдут в полное твое пользование… Что ж, оставляю вас тет-а-тет, достаточно болтовни, занимайтесь делом, мальчики.
Жираф сделал ручкой и удалился. Скоро с лестницы донеслось громкое шарканье его ног. Потом дверь подъезда хлопнула, и во дворе сразу же завелся автомобильный двигатель.
– Уехал, – сообщил унылый парень Костик Бородин, хороший милиционер.
Ромео оглядел его изучающе и пожал плечами.
– Это все, что ты можешь мне сказать?
– Конечно, нет, у меня есть еще кое что…
Парень покопался за пазухой и достал свернутые в тугую трубочку какие-то бумаги.
– Это копии документов по делу Светланы Бочкаревой. Пока их немного, ведь дело только начато. Тут фотографии, протоколы показаний некоторых жильцов дома, в подвале которого было обнаружено тело Бочкаревой, а также показания некоторых ее знакомых, родственников, подруг… В общем – начальная стадия дела. Остальное тебе предстоит выяснить самому. Впрочем, если у меня появятся какие-то новые факты, я, конечно же, сообщу. Но не думаю, что они появятся в ближайшее время – уж слишком малый срок выделил тебе Жираф. Я полагаю, если дело и сдвинется с места, то произойдет это никак не в ближайшие дни. Может быть – месяцы, может – годы. А может, убийца Светланы Бочкаревой и вовсе не будет пойман.
Ромео вдруг подумал, что до этого момента ему ничего не было известно о женщине, чье убийство ему предстояло расследовать. Он даже не знал ее имени, и, может, именно поэтому ее смерть не вызывала в нем никаких эмоций, даже простого сочувствия. Но вместе с именем появилась и личность, а следом – жалость. Молодая, здоровая, веселая женщина не должна кончать жизнь в подвале с отрезанной грудью и отрубленными кистями рук…
– Значит, ее зовут Светлана, – сказал Ромео. – Звали Светлана, – тут же поправился он. – И ты почему-то считаешь, что это дело – полный «глухарь». Почему же, если не секрет?