Маньяк по случаю
Шрифт:
– Надеюсь, присутствующих это не касается? – осторожно спросил Ромео.
– Не бойся, тебя я не трону. Я говорю о Нгомо.
– Это твой сутенер?
– Верно мыслишь… Притворяется моим другом, говорит красивые слова, но как только начинает пахнуть деньгами, сразу же становится ясно, кто он на самом деле. Обычная сволочь, каких много.
«Что-то меня заносит, – подумала она, закончив тираду и перехватив недоуменный взгляд Ромео. – Надо бы притормозить. Не ровен час, он надает мне по шее и выбросит в окно.
– Что ты на меня так смотришь? Я много говорю?
– Не много, но довольно красочно. Особенно мне понравился финал… В чем дело, куколка, тебя кто-то обидел?
– Меня невозможно обидеть, я профи.
– Профи? Заранее извиняюсь за вопрос, но мне интересно: сколько тебе лет?
– М-м… двадцать три, – сказала Джульетта.
– А если подумать?
– Черт… Ну какая тебе разница? Ну семнадцать, и что с того?
– Вот этому верю.
– Тебя что – смущает мой возраст? У нас в Сурабайе и восьмилетие такие финты выкидывали…
Глядя на нее, Ромео вдруг засмеялся. Сначала негромко, прикрыв рот ладонью, потом ладонь убрал, продемонстрировав идеальные блестящие зубы, и наконец зашелся в смехе, откинувшись на взвизгнувшую спинку дивана.
– Ты, случайно, романы не пишешь? – спросил он, утирая кулаком выступившие от смеха слезы.
– Нет, романы я не пишу. Я занимаюсь другим делом, не менее прибыльным, и до сих пор никто не жаловался на качество сервиса… Может, займемся делом, красавчик?
Джульетта подалась к Ромео и прижалась к нему грудью, выжидательно глядя прямо в глаза. Ромео скосил глаза в глубокий вырез ее блузки.
– Размер твоего «сервиса» мне нравится, – сказал он. – Пожалуй, он даже больше, чем мне показалось сначала. Но спешка нужна только при ловле блох, куколка. У нас с тобой достаточно времени, чтобы услужить друг другу.
– А ты гурман. Не набрасываешься на пиццу сразу, а предпочитаешь смаковать.
– Мне нравится твоя метафора. Но ты не пицца, а скорее клубничка… – Ромео протянул к Джульетте губы, намереваясь чмокнуть ее в щеку, но в последний момент девушка убрала голову, и поцелуй пришелся в пустое пространство.
– Не стоит меня обсасывать, – сказала Джульетта. – Сегодня это делали слишком многие, и поверь мне: они были далеко не первыми красавцами Петербурга. Или ты думаешь, я полощу рот коньяком только потому, что это мне нравится?
«Что я несу, мамочка? – ужаснулась она. – Он меня сейчас выбросит, это точно. И правильно сделает – кому по вкусу, когда ему сообщают подобные вещи? Надо немедленно разрядить атмосферу, пока Жираф не узнал, что свои деньги он потратил зря».
Но ее уже понесло. И остановиться не было сил.
– Впрочем, для особых клиентов у меня имеется место, которое я берегу как зеницу ока. Оно считается священным, но если тебе так хочется, то можешь поцеловать…
Она вскочила с дивана, повернулась к Ромео задом и наклонилась, задрав юбку и приспустив трусы. Повихляла оттопыренным задом. «Сейчас он меня убьет, – подумала Джульетта, повернув голову и с улыбкой наблюдая за выражением лица своего клиента. – Скотина, сволочь… такая же сволочь, как и все они…»
– Хм… – сказал Ромео. Шлепнул ее по заду, натянул трусы, одернул юбку и усадил обратно на диван. – Не надо пытаться меня разозлить, куколка, сделать это довольно сложно. И я не из тех, кто лижет задницы.
– Твой вид говорит об обратном. Ведь с Жирафом ты, наверное, часто этим занимался.
– Послушай, куколка, если у тебя дерьмовое настроение, то уж поверь мне: я тут совершенно ни при чем.
– А ты пожалуйся на меня своему другу Жирафу…
– Что за чушь – он такой же мой, как и твой. А тебя мне подарили в качестве аванса за небольшую услугу.
– И какого же рода услуга понадобилась от тебя такому человеку, как Жираф?
– А ты уверена, что это твое дело, куколка? Может, вместо вопросов ты предпочтешь выпить еще рюмочку?
– Конечно, красавчик, выпью. И не одну… Подай- ка мне, пожалуйста, сервелат. А ты тоже пей, не сиди. Терпеть не могу, когда даму поят, а сами – ни-ни…
Джульетта и не заметила, как выпила больше полбутылки коньяка. Это был хороший коньяк, французский, но даже самый хороший коньяк на свете, если его смешать с таким же количеством шампанского, не очень благотворно влияет на рассудок. Она не знала, почему злится на Ромео, возможно, это было просто помутнение – она была зла на весь мир, вернее, на всех мужчин в этом мире, а поскольку в пределах досягаемости был только один их представитель, то вся мощь злости Джульетты пришлась именно на его долю.
– Если бы ты только знал, красавчик, как я тебя ненавижу… Как я всех вас ненавижу… Свиньи… Скоты поганые… Что ты так уставился на меня? Не нравится правда, да? Наверное, сам себя ты считаешь большим человеком, крутым, да? Наверное, думаешь: «Ну я сейчас и задам этой шлюхе…» Вон и пальцы уже веером растопырил, сейчас начнешь их гнуть передо мной… А передо мной не надо ничего гнуть, ясно? Я знаю цену таким жестам и такой крутизне паршивой… Что – дар речи потерял? Ну, наливай еще стопочку, что окаменел? Или жалко спиртного?
– Да нет, что ты… – Ромео наполнил ее рюмку коньяком, а себе плеснул еще немного шампанского. – В пьяном состоянии ты просто потрясающа. У тебя такой слог… А больше ты ничего не хочешь добавить?
– Хочу! – Последняя ниточка, которая до сих пор хоть как-то удерживала ее в допустимых рамках, была порвана. – Ты – мразь!
– Это интересно. Но о сексе, как мне кажется, не стоит и заикаться.
– Да пошел ты!..
Джульетта жадно выпила коньяк, запила его шампанским прямо из бутылки и закурила.