Манящая опасность
Шрифт:
– Для него так важно твое место на социальной лестнице нашего города?
Тереза вздохнула.
– Естественно.
– А как ты к этому относишься? Тереза не хотела обсуждать данную проблему. Она лукаво улыбнулась.
– Я думаю, постепенно мне удастся убедить его изменить мнение по некоторым вопросам.
Каким-то образом она совершенно ясно почувствовала, что Айзек ожидал другого ответа.
Они приехали в ресторанчик "На юте", расположенный на самом берегу, откуда открывался замечательный вид на море. Южное солнце уже давно светило в полную силу, поэтому они выбрали столик под тентом. Оба, не сговариваясь, заказали пресные лепешки из тыквы, салат и минеральную воду.
Айзек откашлялся.
– Я должен признаться, - начал он, как только они сделали заказ, - что все эти годы продолжал общаться с отцом.
Если бы Айзек признался, что жить ему остается три педели, Тереза, наверное, испугалась бы не так сильно.
– Серьезно?
– выдавила она.
– Он никогда не говорил...
– Я очень просил его держать это в тайне, - перебил Айзек и замолчал, когда официант принес им воду.
– Но в самом деле: не мог же я оказаться настолько бессовестным, чтобы в один прекрасный день попросту испариться, не поблагодарив человека, который сделал мне столько добра.
Однако ты покинул меня и без всяких угрызений совести заставил страдать!
– Еле сдерживая слезы, Тереза поболтала содержимое своего стакана. Кусочки льда зазвенели, ударяясь друг о друга. Ей хотелось плакать. Неужели отец способен на предательство? За что все объединились против нее? Глазами, полными печали, Тереза смотрела на вереницы яхт, стоявших на якоре в бухте.
– Он знал, что ты собираешься уезжать?
– Она не могла не задать этот вопрос, но сможет ли выслушать ответ?
– О нет, совсем нет. Он не имел к этому отношения.
Тереза глубоко вздохнула. Она обещала себе, что никогда не задаст Айзеку главного вопроса, но сейчас не владела собой.
– Мне нужно знать, Айзек... Как ты мог исчезнуть, ничего мне не сказав, после того.., что было между нами? Чем я тебе досадила, что ты решил сбежать?
Он сделал большой глоток и перевел дух. Тереза сжала руки с такой силой, что ногти врезались в кожу.
– Причин было много. Все шло к такому исходу. Между нами столько различий, словно мы выросли на разных планетах.
– Но это же не так!
– выкрикнула она.
– Мы росли вместе в одном доме. У нас столько общего. Мы.., мы любили друг друга.
– Голос ее сорвался, па щеках появился стыдливый румянец.
Он допил свою воду одним большим глотком, и лед зашуршал на дне стакана.
– Мы были слишком молоды, - ответил он.
– Юношеская страсть делала нас неуправляемыми.
– Ты хочешь сказать, что все, что было между нами, происходило под влиянием страсти, и ничего больше?
– Возможно.
– Он пожал плечами и сделал кислую мину, пытаясь изобразить удивление.
– Знаешь ли, еще вчера ты была моей маленькой худенькой сестренкой, которая ужасно неумело играла в крикет, и вдруг превратилась, - он галантно улыбнулся, - в невероятно красивую женщину.
Им принесли еду, и они надолго замолчали, доставая ножи и вилки из бумажных пакетиков и пробуя приготовленные блюда.
– Ты обратила внимание, что даже официант не мог оторвать от тебя взгляда?
– Хочешь сказать, я превратилась в какую-то искусительницу?
– Нет, тебя вряд ли можно обвинить в этом.
– Ну что ж, и на том спасибо, - парировала она.
– Опять же, - продолжал он с усмешкой, - всего за одно лето ты стала очень женственной - это было так неожиданно, что совершенно выбило меня из колеи.
От возмущения у Терезы округлились глаза.
– Может, я должна извиниться за то, что повзрослела? Смешно!
– Вне себя от возмущения она оттолкнула тарелку с почти нетронутым салатом. Затем, по мере того, как она вспоминала прошлое, выражение ее лица смягчилось.
– Я была безумно влюблена в тебя с детства.
– Твое восхищение мной значило очень много. Благодаря этому я окончил школу. Помнишь, как меня тянуло все бросить и вести уличную жизнь, околачиваясь в негритянских кварталах или в подворотнях? Но мысль о том, чтобы вместе с тобой поступить в университет, добиться чего-то в жизни, спасала меня.
Он улыбнулся, и Тереза растаяла. Она наклонилась к нему.
– Я много раз удирала из дома в надежде найти тебя где-то на холмах. Она застенчиво улыбнулась.
– Неужели?
– отозвался он.
– Я-то думал, ты просто хочешь поддерживать себя в форме, бегая вверх-вниз по этим проклятым козьим тропам. Мы могли бы стать чемпионами по бегу.
– Я выиграла забег только один раз.
– Когда я впервые поцеловал тебя?
– Потом мы бегали гораздо меньше. Зато у них были другие виды физических нагрузок, вспоминала Тереза. Нет, в тот первый раз между ними не произошло ничего особенного. Они были робкими и слегка испуганными, осторожно исследуя открывшийся им незнакомый и таинственный мир. Тереза никогда не думала, что Айзек может быть столь нежным и любящим.
– Было очень трудно вести себя дома так, будто ничего не случилось, добавил он.
– Да, мы старались изо всех сил, но я помню, что мама стала с тобой еще более сдержанна. Тень прошла по его лицу.
– И твой отец намекнул, что мне стоит проводить больше времени с "молодыми людьми", играя в футбол или катаясь на яхте. Помнишь, я два раза на все летние каникулы уезжал работать на уборку фруктов? Это была отцовская идея.
– Я ненавидела эти отъезды, - отозвалась Тереза.
– Мне было невыносимо скучно без тебя. Но в конце концов ты накопил достаточно денег, чтобы поступить в университет и пойти на курсы подводного плавания.
– Да...
– вздохнул Айзек.
– Поступив в университет, мы вдруг получили долгожданную свободу...
Тереза допила воду и подняла глаза. Айзек, нахмурившись, смотрел на нее.
– Тогда мы были еще так молоды.
– Мы чуть было не свели моих родителей с ума своими выходками, улыбнулась Тереза.
Вдруг по какой-то непонятной причине выражение лица Айзека сделалось свирепым. Он скатал свою салфетку в маленький шарик и с силой бросил на тарелку.
– У них было достаточно причин для беспокойства, - пробормотал он сквозь стиснутые зубы.
– Как же, их юная принцесса связалась с беспризорником!